Принц и инспектор Вест

Роджер и Джонсон следовали за ним, отставая на несколько ярдов. Дважды он оглянулся, а затем изменил тактику: достигнув противоположной стороны площади, он задержался у тротуара, пропуская мотоцикл, и оглянулся назад. Слишком нервно? Но любой человек, преследуемый двумя массивными фигурами, вел бы себя так же. Итальянец поставил ногу на тротуар и еще раз резко обернулся. Бледный свет падал на его гладкое лицо и темные глаза.

– Чего вы хотите? – спросил он по-итальянски.

Джонсон ответил по-итальянски, его речь лилась свободным потоком и даже звучала музыкально, что было совершенно неожиданно при его раскрасневшейся толстой физиономии.

Итальянец, по-видимому, почувствовал облегчение.

– Я хорошо говорю по-английски, – обратился он к Роджеру и вопросительно посмотрел на него. – Это верно, что вы полицейский из Скотленд-Ярда?

– Да. – Роджер сунул руку в карман. – Моя карточка…

– Вы же не станете обманывать? – спросил итальянец, но посмотрел на нее. – Я не знаю, чем могу вам помочь, но… Зачем мы здесь стоим? Мы можем поговорить в моей машине. Или, если вы предпочитаете, в кафе.

– Вы не подвезете нас в отель «Муччи»? – спросил Роджер.

– Если вы этого хотите. Моя машина там, – человек указал на темную улочку по другую сторону собора.

– Вот что, сэр, – произнес Джонсон с озабоченным видом, – я оставлю вас здесь, а у меня есть еще одно дело.

Он незаметно подмигнул Роджеру, и тот понял, что Джонсон имеет в виду: он возьмет такси и поедет за машиной итальянца.

«Серьезный человек Джонсон!»

– Хорошо, займитесь своими делами, встретимся в отеле.

– Да, сэр, – сказал Джонсон и ушел.

– Признаюсь, я ничего этого не понимаю, – произнес итальянец, когда они пересекали дорогу, – но меня успокаивает одно немаловажное обстоятельство – моя совесть абсолютно чиста. – Его натянутая улыбка свидетельствовала о том, что, возможно, не так уж она и чиста. – Там под фонарем зеленый автомобиль.

Это была большая сверкающая американская машина: «бьюик» или «кадиллак». Итальянец открыл дверцу и встал рядом, пропуская Роджера. Он не спешил, и Джонсон успел взять такси со стоянки на площади и последовать за ними.

Сиденья были мягкими и удобными, мотор работал бесшумно.

– Меня зовут Гиоргио Парелли, – сказал итальянец. – Я из Генуи и в Милане нахожусь уже несколько дней по делам. Я не знаю, каким образом наши пути пересеклись.

– В понедельник вы ужинали с тремя англичанами. Это были мистер Барнетт и мистер и миссис Коррисон.

Итальянец окинул его острым испытующим взглядом:

– Да, это было. Мистер и миссис Коррисон и с ними их друг. Я забыл его имя. Я полагаю, вы также не очень хорошо помните, мистер Вест. Чета Коррисонов не могла бы…

– Меня больше интересует их друг, – прервал его Роджер. – Вы хорошо его помните?

Итальянец пожал плечами:

– Настолько, насколько может помнить человек, видевший его час или два. Он меня не интересовал. У него было какое-то дело к Коррисонам, но я не знаю, какого рода. Я получал удовольствие, будучи хозяином, оказывая им внимание, но он на меня не произвел большого впечатления. Кроме… – Они огибали угол возле полицейского на постаменте, и итальянец улыбнулся. – Кроме того, что он обладал прекрасным аппетитом. Мне он показался худым и голодным человеком. Он что, совершил какое-то преступление?

– Вы что, не знаете, что он убит? – прямо спросил Роджер.

Парелли был поражен. Они миновали полицейского, проехали мимо «Ла Скала» и повернули к отелю «Муччи». Здесь было гораздо спокойнее, чем у кафедрального собора. Машина почти бесшумно скользила по дороге и мягко покачивалась на ухабах.

– Итак, это был тот англичанин, которого убили. Барнетт. Нет, я не знал. Я читал в газетах, это верно, но по фотографии я его не узнал, – сказал Парелли. – Я понимаю ваше желание знать, где он был до нашей встречи, но помочь вам ничем не могу, мистер Вест.

– Где можно найти Коррисонов?

– Сейчас они в Лондоне. Они вылетели туда вчера вечером.

– Вы можете дать мне их лондонский адрес?

– Конечно. В любом случае вы можете сами это узнать, поскольку вам же известно, что они останавливались в отеле «Виктор Эммануил». Но я уверен, что они тоже ничего не знают.

– Ваши друзья Коррисоны не говорили с вами о Барнетте?

– Ни слова. Он был их другом, а может быть, просто знакомым, которого они встретили в Милане и которого хотели пригласить на ужин. Для них это создавало некоторые затруднения, поскольку они были моими гостями, но для меня, конечно, это был пустяк. Что касается Барнетта, он говорил очень мало, но ел много и ушел очень поздно.

– Он ушел один?

– Он распрощался с Коррисонами у их отеля. Я предложил подбросить его, но он сказал, что это рядом и он пройдется пешком. Так что Коррисоны пошли к себе, а он – к себе. Я о нем больше не думал.

– Не было каких-либо разговоров о пленке?

– Я не слышал. – Ответ прозвучал мгновенно.

– Вы не видели, чтобы он передавал что-нибудь Коррисонам?