Читаем Принц и Лишний полностью

Чтобы заглушить свои мысли я включила старенький телевизор, который вполне мог исполнять обязанности радио в связи с качеством изображения. «… надежда есть всегда!» – отчетливо произнес гортанный женский голос, пока на экране шло серыми полосами изображение. – «Главное, не унывай, девочка! Все образуется!» . Я горько усмехнулась.– «Рассосется твоя беременность!». Фу! Какая гадость! Я попыталась переключить каналы, но половина кнопок пульта не работала. «Главное, сражайся за свою любовь. Тебе только сейчас кажется, что все потерянно, но на самом деле все будет хорошо!» – раздался глухой мужской голос, а следом зашуршали дежурные аплодисменты. «Наши эксперты уже высказали свое мнение. Что скажет героиня? Муж застукал жену с пятерыми мужчинами в собственной постели. Простит ли он ее или нет? Мы узнаем в конце передачи!» – заявил знакомый голос какого-то известного телеведущего. – «Мы вернемся после рекламы! Не переключайтесь!». Я снова стала нажимать кнопки на пульте. «Вам никогда не быть вместе!» – раздался зловещий смех. «Нет, ты ошибаешься, мы будем вместе! Наперекор судьбе!» – раздался пафосный голос какого-то героя, словно он  творчески вырос на утренниках в театре юного зрителя. И тут же сквозь рябь что-то замелькало. Судя по ахам, охам и стонам, я не уверена до конца, как именно герой решил отомстить злу. И тот вариант, который промелькнул у меня в голове, сразу ставил фильму жирный плюс в прокате, выдавал режиссеру Оскар за «нестандартный сюжетный ход» и толерантность.

Сквозь слезы пробивалось растерянное любопытство. Почему – то глядя в окно я задумалась. А ведь каждую пятницу я буду, где бы я ни была, покупать коробку конфет, открывать ее и есть. Мы будем ее кушать вместе. Ты и я. Только ты будешь в моих воспоминаниях. Ты тоже будешь кушать конфеты вместе со мной. К концу жизни я буду весить под два центнера, и даже работники похоронной службы будут желать мне долгих лет жизни. Это будет единственный раз, когда «стервятники от людского горя» подерутся за право меня не хоронить.

Я снова посмотрела в окно, смахнув слезы. Мы будем всегда вместе. Ты и я. Ты ведь не умер… Ты тоже где-то думаешь обо мне,  и наверняка скучаешь… И пусть ты не умеешь плакать, но ведь любить ты умеешь, не так ли? И я недавно узнала, что умею. По моим поджатым губам скользнула грустная улыбка. Наверное, с такой улыбкой старушки достают портреты любимых, смотрят на них, вздыхают, а потом бережно ставят на вязанную крючком салфетку, на которой уже стоит дешевая ваза с искусственными цветами.  Я впервые задумалась над тем, сколько людей с алтарем в сердце стоит в очереди, сколько едет в автобусе, сколько идет по улице, поглощенные своими мыслями. Нет, нас, людишек, копошащихся на поверхности планеты, не семь с половиной миллиардов. Нас намного больше. Ведь почти в каждом сердце живет еще кто-то.

Два часа ночи. Город спит, а я продолжаю жить воспоминаниями.

 «А ты смогла бы его отпустить, если бы он сказал, что не любит тебя? – поинтересовался полярный лис, с любопытством глядя на меня. – Смогла бы ты смириться, с тем, что он просто не хочет быть с тобой?».

«Не надо путать любовь с истерической агонией брошенного, для которого удар по самолюбию страшней потери человека!» – вздохнула я, глядя на скомканную постель.  

Я легла, завернувшись в одеяло, обняла подушку и спряталась в нее, глотая слезы. Я даже не допускала малодушно-эгоистического вопроса; «Что лучше? Любить и потерять или не любить никогда?».

– Я люблю тебя, – прошептала я, поцеловав кольцо и согревая себя теплой, как летний дождь, надеждой, что когда-нибудь, мы обязательно встретимся.  – Спокойной ночи, любимый… Где бы ты ни был…

***

Прошла неделя, каждый день которой нанизывался на нитку моей жизни одинаковыми черными жемчужинами. И спросите  меня, что это был за день недели? Среда или пятница? Вторник или четверг? Я не смогу ответить. Однажды в среду, кажется, приходила разукрашенная, как матрешка, мадам с носовым платком и каплями. Каталог, вызвал у нее только один вопрос: «А как вы думаете? Мне оборотня можно?».

Я почувствовала себя мамой, у которой интересуются, а можно ли скушать мороженое из холодильника?

 «Человек собаке друг! Это знают все вокруг!» – усмехнулся мой пушистый товарищ. – «У меня лапы не доходят до крышечки для ваших отношений… Я … эм… пока занимаюсь другими крышками!». Я благодарно кивнула.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забракованные
Забракованные

Цикл: Перворожденный-Забракованные — общий мирВ тексте есть: вынужденный брак, любовь и магия, несчастный бракВ высшем обществе браки совершаются по расчету. Юной Амелии повезло: отец был так великодушен, что предложил ей выбрать из двух подходящих по статусу кандидатов. И, когда выбор встал между обходительным, улыбчивым Эйданом Бриверивзом, прекрасным, словно ангел, сошедший с древних гравюр, и мрачным Рэймером Монтегрейном, к тому же грубо обошедшимся с ней при первой встрече, девушка колебалась недолго.Откуда Амелии было знать, что за ангельской внешностью скрывается чудовище, которое превратит ее жизнь в ад на долгие пятнадцать лет? Могла ли она подумать, что со смертью мучителя ничего не закончится?В высшем обществе браки совершаются по расчету не только в юности. Вдова с блестящей родословной представляет ценность и после тридцати, а приказы короля обсуждению не подлежат. Новый супруг Амелии — тот, кого она так сильно испугалась на своем первом балу. Ветеран войны, опальный лорд, подозреваемый в измене короне, — Рэймер Монтегрейн, ночной кошмар ее юности.

Татьяна Владимировна Солодкова

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы