Принц и нищая

— Давай знакомиться? Хотя я уже знаю, тебя Надей зовут. Ну, а я Рита.

Наклонившись к Наде, она таинственно прошептала на ухо:

— Тут тебя какая-то женщина спрашивала, явно не русская. Она говорила, что ты вроде бы пыталась обворовать ее сына.

Надя удивилась, но помня слова следователя, промолчала.

Вскоре принесли обед, но Наде есть не хотелось, к тому же ей было больно глотать. Поэтому она немного поела супа, и снова легла.

Перед ее глазами удивительно ясно, стояло лицо молодого человека, похожего на принца, который спас.

И так как это оказалось всего лишь сном, она была ужасно разочарована, и ей не хотелось ни с кем разговаривать, и она лежала с закрытыми глазами, и она хотела уснуть и попасть в тот мир, в котором жил ее прекрасный принц, и на ее ресницах блестели прозрачные, точно хрустальные капли, слезинки.

Потом она, стала думать, что будет делать, когда выйдет из больницы, и ей в голову пришла мысль о том, что скорее всего ее деньги пропали. Эта мысль ее испугала.

Наде не жалко было денег, потому что она теми деньгами, что были у нее, она почти не воспользовалась, но она не знала, что делать в этом случае.

«Неужели возвращаться домой? Лучше умереть!» — категорически сказала Надя. В конце концов, она пришла к решению, что когда придет следователь, то спросит его, что из ее вещей сохранилось.

Неожиданно Надя вспомнила о женщине, о которой сказала новая знакомая, и которая обвинила ее в краже денег, и ей пришла в голову мысль, что может ей ничего из ее вещей и не понадобится, потому что ее посадят в тюрьму.

Надя недоверчиво думала, что сейчас у кого есть деньги, тот и прав; а уж у этих-то кавказцев есть деньги; и значит ей прямая дорога в тюрьму.

У нее из глаза покатили слезы.

«Вот и убежала из дома от уголовника. Правду говорят — от судьбы не уйдешь».

Воронков пришел на следующий день к вечеру.

Надя читала журнал, позаимствованный у соседки. Видя, что Надя сидит на кровати, Воронков, желая поговорить наедине с ней, предложил прогуляться по больничному скверу. Наде надоело лежание в постели, поэтому она с радостью согласилась.

Они вышли из здания больницы и немного прошлись по двору. Воронков задавал общие вопросы по поводу, как она чувствует себя.

Надя отвечала односложно, и недоумевала, почему её здоровье так интересует следователя. Закончив с вежливой частью беседы, Воронков кивнул на подходящую лавочку и предложил:

— Присядем?

Он осторожно помог Наде сесть. Когда та, устроилась, задал вопрос:

— Скажи, Надя, ты мне все рассказала?

Надя покраснела:

— Я никогда не вру.

— Ну, уж… — скептически улыбнулся Воронков. — Хотя… Если честно рассудить, женщины и в самом деле никогда не врут, они лишь по-своему излагают правду.

Воронков залез в карман пиджака и вынул блокнот, затем внимательным взглядом заглянул в лицо Нади и проговорил:

— Ладно, буду говорить в открытую. Понимаешь, мне хочется тебе помочь, да и хотелось, чтобы эти ублюдки понесли справедливое наказание, а то совсем распоясались. Но они заявили, что ты проститутка и это ты хотела украсть деньги из кармана у одного из них, и что нож, найденный на месте происшествия, твой.

Надя затряслась в гневе и горячо выпалила:

— Да?! И что я — проститутка?!

Впрочем, через секунду она успокоилась и уже заговорила более спокойным тоном. Ее голос был пропитан горечью:

— Знаете, Александр Иванович, я сегодня думала весь день над своим положением. И это я все предвидела. Слава богу, грамотная: газеты читаю, телевизор смотрю, да и детективы, случается, почитываю. А вывод вот какой: я девочка деревенская, сирота… Нет, отец у меня есть и мачеха, но они для меня не заступники, им теперь водка друг. Они, наверное, и не заметили, что я из дома сбежала. Так что валите на меня все.

Надя закрыла лицо ладонями, и, содрогаясь в рыданиях, бессвязно заговорила:

— Только вот с проституткой ошибка вышла… Я даже не знаю, что такое поцелуй… Не говоря уж обо всем остальном… Хотя полиции, и этот вопрос под силу решить. Бросайте в тюрьму, я устала бороться с судьбой. Только прошу, домой ничего не сообщайте, запомните, я — сирота!

Надя замолчала, ее бил озноб. Воронков, видя, что девушка в истерике, оглянулся в поисках помощи.

Неожиданно Надя услышала над собой строгий голос:

— Кто позволил, выводить ее гулять? Она же еще девочка, получила такую психологическую травму, а они с допросами… Все! Как минимум два дня никого к ней не пускать!

Надя не помнила, как ее отвели в больничную палату.

Глава 20

Все документы по оформлению собрания учредителей Гриша подготовил только к восьми часам вечера. Он мог бы все сделать и раньше, но так как документ представлялся чрезвычайно важным, он решил не торопиться и тщательно отточить фразы, чтобы впоследствии никакой, даже самый придирчивый глаз юриста-буквоеда, не мог придраться.

И так как рабочий день уже закончился, то, с подготовленными документами он поехал к Ольге Игоревне прямо домой.