Принц и нищий [Издание 1941 г.]

Руки отдернулись. Все собрание замерло: никто не двигался, никто не говорил; правду сказать, никто и не звал, что делать и что говорить, — так странно и неожиданно было все случившееся. Пока все старались овладеть собою и собраться с мыслями, виновник переполоха подходил все ближе и ближе, с гордой осанкой и поднятым челом; он ни разу не остановился; и, пока все колебались в растерянности, он взошел на подмостки. Мнимый король с радостным лицом бросился ему навстречу, упал перед ним ка колени и воскликнул:

— О, государь! позволь бедному Тому Кэнти первому присягнуть на верность тебе и сказать: возложи на себя свою корону и вступи в свои права!

Том упал перед ним на колени…

Суровый взор лорда-протектора остановился на лице пришельца; но тотчас же лицо его смягчилось, и суровость сменилась выражением безмерного удивления. То же удивление выразилось и на лицах других сановников. Они переглянулись и невольно все разом отступили. У каждого мелькнула одна и та же мысль: «Какое странное сходство!»

Лорд-протектор подумал минуту, потом выговорил серьезно и почтительно:

— С вашего позволения, сэр, я желал бы предложить вам несколько вопросов…

— Я отвечу на них, милорд!

Герцог стал спрашивать его о покойном короле, о дворе, о принце, о принцессах. Мальчик отвечал на все безошибочно и не задумываясь. Он описал парадные комнаты во дворце, апартаменты покойного короля и покои принца Уэльского.

Это было странно; это было удивительно, да, это было необъяснимо. Дело принимало благоприятный оборот, и Том Кэнти надеялся, что течение уже несет настоящего короля к трону, но лорд-протектор покачал головой и сказал:

— В самом деле, это изумительно, но ведь это не больше того, что может сделать и государь наш король.

Замечание лорда-протектора опечалило Тома Кэнти — его всё еще называли королем, и он почувствовал, что теряет надежду.

— Это еще не доказательства, — прибавил лорд-протектор.

Волны оставили Тома Кэнти на троне, а настоящего короля уносили в открытое море.

Лорд-протектор поник головой, он подумал: «И для государства, и для всех нас опасно долго возиться с этой роковою загадкой: это может поселить раздор в народе и подорвать основы королевской власти». Он повернулся и сказал:

— Сэр Томас, арестуйте этого… нет, погодите!

Лицо его прояснилось, и он ошеломил оборванного кандидата на престол вопросом:

— Где государственная печать? Ответь на этот вопрос, и загадка будет разгадана, ибо на этот вопрос может ответить только принц Уэльский!

Это была счастливая мысль, удачная мысль. Так подумали все важные сановники, и в их заблестевших взорах выразилось безмолвное одобрение. Да! только настоящий принц мог разрешить до сих пор не разгаданную тайну исчезновения государственной печати. Маленький самозванец хорошо выучил свой урок, но здесь он споткнется, так как даже тот, кто научил его всему, не может ответить на этот вопрос. Хорошо! Очень хорошо! Теперь мы скоро выйдем из этого странного и опасного положения. Каждый кивал головой и усмехался от удовольствия в надежде, что дерзкий мальчик онемеет от смущения в сознании своей вины.

И как же все были удивлены, когда ничего подобного не случилось, — мальчик тотчас же спокойно и твердо сказал:

— В этой загадке нет ничего трудного.

И, даже не спросив позволения, он повернулся и отдал приказ с непринужденностью человека, привыкшего повелевать:

— Милорд Сент-Джон, ступай в мой кабинет во дворце, — никто не знает его лучше тебя, — и там, возле самого пола, в левом углу, самом дальнем от двери, выходящей в переднюю, ты найдешь медный гвоздь; нажми шляпку гвоздя, — и перед тобой откроется маленький тайничок, о существовании которого даже ты не знаешь и ни одна живая душа не знает, кроме меня да того мастера, который его устраивал для меня. Первое, что тебе попадется на глаза, будет большая государственная печать, — принеси ее сюда!

— Принеси ее сюда!

Все дивились этой речи и еще больше дивились тому, что маленький нищий не задумываясь выбрал из всех лордов Сент-Джона и назвал его по имени так просто и спокойно, как будто знал его всю свою жизнь. Вельможа чуть было не кинулся исполнить приказ. Он даже шагнул вперед, но во-время опомнился, и легкая краска выдала его промах. Том Кэнти обернулся к нему и резко сказал:

— Что же ты медлишь? Разве ты не слыхал королевского приказа? Ступай!

Лорд Сент-Джон отвесил глубокий поклон; многие заметили, что этот поклон удивительно осторожен; чтобы как-нибудь не компрометировать себя, лорд Сент-Джон не поклонился ни одному из королей в отдельности, но обоим зараз, или, вернее, нейтральному пространству между обоими. И вышел.