Принц из деревни

Мужчина прищурился, рассматривая меня.

– Летом бегала по несколько раз на день, когда надо было дозвониться до работы или бывшего жениха.

Я прикусила губу, с трудом сдерживая улыбку. Он злился. Даже больше: похоже, ревновал, и осознавать это было до безумия приятно. Вот только к кому ревновал-то? К деду Степану из клуба? Или к своему женатому другу? В Зипунах ведь не было тех, на кого я могла бы обратить внимание. Да и неужели действительно считал, что хоть кто-то способен с ним сравниться?

– Ну, может, не до беготни мне было? – понимала, что балансирую на грани и слишком явно его дразню, но ничего не могла с собой поделать.

– И чем же ты так сильно была занята? – Влад понизил голос почти до свистящего шепота.

– Даже не хочешь спросить, как я себя чувствую? – я пересела на край кровати, придвигаясь ближе и заглядывая мужчине в глаза.

– Баба Глаша убедила, что опасаться нечего. Да я и сам вижу, как ты выглядишь.

– И как же? – мне все труднее было оставаться серьезной, чтобы не рассмеяться в ответ на его такое откровенное возмущение.

Он впился взглядом в мое лицо, и от полыхнувшего в его глазах жара меня будто опалило огнем. Так жадно не смотрел даже тогда, нашим сладким, волшебным летом. Будто изнемогший, голодный путник видит, наконец, место, где может насытиться.

– Такая красивая… – выдохнул, но тут же снова сжал губы и нахмурился. – Так чем ты была занята, что не нашлось времени позвонить?

– Сотников, а ты ничего не попутал? С каких это пор я обязана отчитываться тебе, где и как провожу время?

– Ты еще добавь: с кем, – процедил мужчина сквозь зубы, и я все-таки не выдержала и рассмеялась.

– Поверить не могу, ты правда ревнуешь? Да во всех Зипунах есть один-единственный мужчина, ради общения с которым я могла бы пожертвовать разговором с тобой. Вернее, пожертвовала.

– Какой мужчина? – его глаза потемнели.

– Влад! – я продолжала смеяться. Не поверила бы в такое, если бы кто-то рассказал. Слишком непохоже было это на мужчину, которого знала, неотразимого и уверенного в себе. И вот эта его реакция и забавляла, и трогала до глубины души. И значила больше даже признаний в любви.

– Кто он? – цепкие пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Влад заставил меня придвинуться еще ближе, и в пространстве между нами, казалось, завибрировал воздух.

– Твой сын! – он замер, уставившись на меня, а я пояснила: – Мы с Ваней вчера до ночи катались на ватрушке. И перемерили глубину всех ближайших к дому сугробов. И да, мне было совершенно некогда куда-то бежать и ловить сеть, чтобы дозвониться до одного пещерного человека. У тебя же нет никаких манер, Сотников! Сначала выгоняешь меня, врешь, потом молчишь долгие месяцы, заставляя поверить в то, что ты – бесчувственная скотина. Потом снова грубишь при встрече. А теперь требуешь каких-то отчетов и ревнуешь, как глупый мальчишка. Еще и рычишь, как разъяренный тигр. Думаешь, если спас мне жизнь, то на все это имеешь право?

Он выдохнул что-то неразличимое и дернул меня на себя, прижимая с такой силой, что я ойкнула от боли. Но не попыталась отстраниться: слишком желанны были эти такие долгожданные объятья. От него пахло лекарствами, но даже через этот больничный запах пробивался другой – его собственный, родной, тот, который я запомнила так хорошо после того, как ощутила на своей коже.

– Жестокая женщина! – пробурчал, зарываясь лицом в мои волосы. – Я уснуть не могу вторую ночь, потому что все болит. И извелся здесь без тебя. А ты меня дразнишь, вместо того чтобы пожалеть.

– Два дня назад ты заявил, что моя жалость тебе не нужна, – я слегка отстранилась, но лишь для того, чтобы видеть его лицо. – Но если ты и передумал сейчас, то я – нет. Не собираюсь тебя жалеть. У меня совсем другие планы на наши отношения.

– И какие же? – он склонился к моему лицу, замирая в нескольких сантиметрах.

– Расскажу обязательно, но не сейчас. Сначала тебе придется заработать прощение. И очень сильно постараться для этого. Но это тоже потом… А сейчас… – подалась вперед, сокращая оставшееся между нами расстояние, и прошептала, дотягиваясь наконец-то до его губ: – Давай, целуй меня. Я слишком сильно соскучилась.

Эпилог

Полгода спустя

– Ковалева,  я все понимаю, конечно, но долго еще будет продолжаться твой медовый месяц? Ты мне в редакции нужна! Не по скайпу и не в виде статей, а живая! – начал шуметь Мурзин, едва только я набрала его номер. – Как там у твоего мужа с совестью?

– С совестью у него все нормально, а вот со здоровьем пока не очень, – отозвалась я, смеясь. – Сергей Семенович, ну вы же сами сказали, чтобы я семьей занималась. И на дистанционную работу меня перевели. И кстати, я уже несколько месяцев не Ковалева, забыли?

– Ты поучи меня еще! – пробурчал в ответ главред. – Читатели за столько лет привыкли к статьям Оксаны Ковалевой. Я что, должен их просветить о смене твоего семейного положения? Или мало поклонниц за твоим мужем бегает? Хочешь, чтобы еще целая делегация к вам туда заявилась?