Принц льда и крови

– Эрни и его семья жили при Неблагом Дворе задолго до моего рождения, он знал моих родителей еще до присяги короне и восхождения их на престол.

По прекрасному лицу Эллина расползлись тяжелые тени, делая его мрачным. Похоже, разговор о родителях пробуждал в нем не самые светлые чувства, здесь мы были схожи. Мне совсем не хотелось бередить его старые раны, но интерес все-таки взял вверх над учтивостью, и, не сдержавшись, я смущенно спросила, положив ногу на ногу:

– А что с ними стало, с твоими родителями?

Повисло неловкое молчание. Только звук городских улиц, да и стук собственной крови в ушах не дал мне впасть в ступор. Эллин медленно поднялся с фонтана, расправив свой меховой плащ, и устремился вниз по улице, к переброшенному через канал ледяному мосту.

Я вскочила и двинулась следом, мысленно проклиная себя за любопытство. Мимо нас мелькали небольшие магазинчики с витражными стеклами и прозрачные лавочки. Нагнала я Эллина недалеко от моста, поравнявшись с ним плечами.

– Прости, мне не стоило затрагивать эту тему… Я совсем не хотела тебя задеть и… – запутавшись в собственных мыслях, я пыталась подобрать правильные слова.

– Отец погиб во время войны, а маму пленили гвардейцы Александра. Узнав в плену о смерти отца, она покончила с собой, перерезав горло наконечником рябиновой стрелы. – Взгляд Эллина был устремлен вдаль. Он вдруг остановился, схватившись за ледяные перила моста, словно видел и заново переживал те страшные события гибели своей семьи.

Обескураженная его внезапной откровенностью, я замерла на ступеньку ниже. Мне отчаянно хотелось коснуться его плеча, утешить, но, вовремя вспомнив, что предо мной не человек, а гордый феец, да еще и король, я отдернула руку.

Больше Эллин не проронил ни слова, он блуждал в своих мыслях, которые уносили его в далекое прошлое.

Вскоре мы миновали мост. Я хвостиком плелась за королем, разглядывая красоты города, а за нами полоской тянулся след на примятом накидками снегу.

Молчание угнетало. С неба, кружась в воздухе, начал падать снег, покрывая серебристыми снежинками мой меховой капюшон. Добравшись до тихого переулка, окруженного уличными фонарями, я все-таки решила нарушить тишину:

– А ты сражался в той войне?

Эллин чуть сбавил шаг, наконец-то позволив мне приблизиться и заглянуть ему в лицо. Снег слегка припорошил его белые волосы и длинные ресницы, придавая ему отчужденного, холодного изящества.

– Да, сражался. Сначала я как принц возглавлял отцовский военный легион, а после его смерти – как Король Неблагого Двора.

– Все это затеял Александр, да? – догадалась я, скрестив руки на груди. – Он хотел заполучить ваши земли и артефакты, но вы победили.

– Победили. В эту войну были втянуты все Дворы фейри. Король Дикой Охоты заключил сделку с одним из смертных друидов. С помощью Посоха Волхвов друид мог ослабить защитный барьер каждого из Дворов, пропустив в их пределы армию Александра, что в принципе и произошло. Взамен Дикая Охота пообещала друиду бессмертие и магическую силу. Объединившись с остальными Дворами, мы дали отпор Александру, сохранив за собой свои земли и короны. Позже королева Низшего Двора спрятала древний артефакт, способный влиять на наш барьер, наложив на него особое заклинание забвения – каждый, кто его коснется, тут же забудет, зачем его искал.

Эллин тяжело вздохнул. Мы стояли так близко к друг другу, что я, привстав на носочки запросто могла бы его поцеловать…

– Агнес, ты даже не представляешь, какой ценой мне досталась эта победа. Этот груз я буду нести вечно и потому пойду на что угодно, чтобы больше никогда не допустить кровопролития.

Король осторожно взял меня за руку, я не сопротивлялась, а, наоборот, сильнее сжала его ладонь. От его прикосновения веяло нестерпимым холодом, но я не подала виду, мне так хотелось чувствовать его…

– Теперь ты понимаешь, почему я умолчал про титул, почему пошел на сделку с тобой. Мне необходимо было вернуться ко Двору, чтобы обезопасить близких. – Лицо Эллина исказила гримаса боли, а в глазах пробежало глухое отчаяние.

Я вздрогнула – но не от холода, распространявшегося по всему телу, а от муки, которую мне причинил его молящий взгляд. Заносчивый, скрывавшийся под маской ледяного спокойствия феец исчез, из-под густых ресниц на меня смотрел мудрый король, любящий свою семью и подданных, готовый ради них на любые жертвы.

«Интересно многим он открывал так свою душу?» – подумала я.