Принц-леопард

А слишком длинный нос, тонкие губы и вечное нытье – все это от матери. Сайлас фыркнул с отвращением.

– Вам удалось поговорить с леди Джорджиной? – произнес Томас, откусил кусочек мяса и стал жевать с таким видом, будто во рту у него навоз.

– Да, я поговорил с этой стервой. Застал ее в библиотеке. И там был Гарри Пай, этот зеленоглазый черт, – ответил Сайлас и потянулся за булочкой.

Томас перестал жевать.

– Гарри Пай? Тот самый Гарри Пай, что жил здесь раньше? Так это все-таки он, а не просто однофамилец? Я имею в виду, ее управляющий.

– Да, ее управляющий. – Это слово Сайлас произнес фальцетом, чтобы подразнить сына. Лицо Томаса снова пошло пятнами. – Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть эти зеленые глаза.

– Да, вряд ли.

Сайлас кинул на сына тяжелый взгляд прищуренных глаз.

– Вы собираетесь арестовать его? – поспешно спросил Томас, вновь передернув плечами.

– А вот с этим возникла небольшая проблема, – ответил Сайлас, и верхняя губа его приподнялась. – Похоже, эта глупая девка леди Джорджина не хочет сдавать своего слугу. – Он сделал очередной глоток эля. – Ей, видите ли, недостаточно доказательств. А то, что скот – мой скот – гибнет, ей, похоже, наплевать. Лондонское воспитание.

– И резная фигурка ее не убедила?

– Нет, – ответил Сайлас, вытаскивая из передних зубов застрявший кусочек мяса. – Глупо позволять женщинам владеть такими обширными землями. Зачем они ей? Небось, новые перчатки и модный столичный танец интересуют ее больше, чем собственные владения. Старушке следовало оставить наследство мужчине. Или поставить условие, что она выйдет замуж, и землями будет править муж.

– Но, может… – Томас замялся. – Может, я поговорю с ней?

– Ты? – Сайлас запрокинул голову и хохотал, пока не подавился. На глазах у него выступили слезы, и он сделал глоток.

На другом конце стола Томас сидел и молча ждал. Сайлас вытер слезы.

– Ты что, научился обращаться с женщинами, мой маленький Томми? Да, ты не то, что твой брат Беннет. Тот еще в школе узнал вкус женщины.

Томас наклонил голову. Его плечи нервно вздрагивали.

– Да ты переспал хоть с одной девкой? – ехидно спросил Сайлас.

Томас нервно дрожал. Его вилка соскользнула со стола и со звоном упала на пол.

Сайлас подался вперед. Передние ножки стула глухо ударили об пол.

– Уверен, что тебе это незнакомо.

Томас встал так резко, что опрокинул стул.

– Но Беннета здесь нет. И вряд стоит ждать его в обозримом будущем.

Сайлас поджал губы.

– Я ваш старший сын. И эта земля когда-нибудь будет принадлежать мне. Позвольте мне поговорить с леди Джорджиной.

– Но зачем? – вскинул голову Сайлас.

– Вы можете поехать туда и взять Пая силой, – ответил Томас. – Но это вряд ли расположит ее к нам. А ведь мы соседи, и нам следует сохранять добрые взаимоотношения. А он всего лишь управляющий. Едва ли она станет затевать из-за него вражду.

– Ну что ж. Не думаю, что это как-то усугубит ситуацию. – Сайлас допил свой эль и ударил бокалом по столу. – Даю тебе два дня на то, чтобы ты вразумил эту женщину.

– Спасибо, отец.

Сайлас никак не отреагировал на благодарность сына.

– А когда у тебя ничего не получится, я выломаю двери особняка Уолдсли, если понадобится, и выволоку оттуда Гарри Пая.

Гарри совсем продрог, пока добрался на гнедой лошади к своему дому. Он так стремительно покинул Уолдсли сегодня утром, намереваясь опросить фермеров владения Грэнвиля, что не прихватил с собой сюртук. Солнце давно село, а осенние ночи были уже довольно холодные. Листья деревьев шелестели на ветру.

Конечно, ему следовало задержаться у леди Джорджины и узнать, что она хотела ему сказать. Но он буквально вылетел из комнаты, потрясенный тем, что кто-то пытался создать видимость его причастности к отравлениям овец. Что же происходит? Уже несколько недель ходят ложные слухи, что убийца именно он. И эти слухи поползли сразу после того, как месяц назад нашли первое погибшее животное. Гарри не обращал внимания на сплетни. Нельзя арестовать человека за то, что о нем что-то болтают. Но вот улики – это уже другое дело.

Его домик стоял в стороне от главной дороги, ведущей к имению, в рощице, напротив большого дома привратника. Он вполне мог забрать этот большой дом себе, едва начав работать в Уолдсли. В конце концов, должность управляющего гораздо выше, чем место привратника. Но у парня была семья. К тому же этот маленький домик находился дальше от дороги и прятался за деревьями, будто оберегая свою независимость. А независимость Гарри считал главной ценностью.

Он спрыгнул с лошади и повел ее к крошечному стойлу, расположенному за домом. Зажег подвесной фонарь и расседлал кобылу. Он чувствовал себя истощенным физически и морально, но все же заботливо почистил лошадь, помыл ее и насыпал овса больше, чем обычно. Отец с раннего детства приучал его заботиться о своих животных.

Потрепав по шее уже засыпающую кобылу, он снял фонарь с крюка и вышел из конюшни, обошел дом по тропинке и подошел к входу. Здесь он замедлил шаги: в окне горел свет.