Принц лжи

Физул продолжал подробно описывать хитрый план Кайрика, по которому бог Смерти намеревался использовать зентильцев в качестве пешек, нимало не заботясь о судьбе своих подданных. Злобные выкрики в храме переросли в удивленные возгласы, а затем в недовольный рокот. К тому времени, когда Физул закончил краткое чтение, свое несогласие выражали только самые фанатичные священники и богатые прихожане, опасавшиеся потерять высокое положение в случае низвержения Церкви. Даже стражники храма побросали свои пики.

- Его Великолепие займется твоей душой за это! - пригрозил Зено, продолжая колотить по стене разбитыми кулаками. - Я лично отошлю тебя к нему!

- Пропустите его,- тихо велел Физул. Охранники еще раз стукнули пиками об пол, и волшебная преграда чуть понизилась. Зено ринулся вперед, перебирая в воздухе пальцами как безумный. Один удар - и Зено полетел с кафедры кубарем, с двумя сломанными ребрами, вонзившимися в легкие.

- Ну и где твой бог сейчас? - прокричал Физул, после чего обратился к многочисленным прихожанам: - Почему Кайрик не сразил меня? - Небеса не разверзлись, молния не вспыхнула, и осмелевший рыжеволосый священник закричал: - Предстань передо мной, трус! Я здесь, в твоем храме.

Словно в ответ на вызов Физула в окна церкви ворвались первые лучи рассвета, окрасившись в алый цвет витражей, где был написан текст Послушаний. В ту же секунду над несколькими прихожанами в переполненной церкви засияли золотые нимбы. Солдаты, купцы и воры, окутанные теплым свечением, поднялись над толпой, внезапно став невесомыми, затем они исчезли один за другим, как привидения.

Путь Невинных освещал радужный свет, из которого начали падать маленькие медальоны: серебряные диски, деревянные кружки, золотые медальки с вытесненными священными символами Огма и Хельма - один за каждого Преданного, спасенного из обреченного города.

Тем временем Зено Миррормейн с трудом поднялся с пола. Зажав бок рукой, он, пошатываясь, двинулся на Физула.

- Ты не останешься… безнаказанным, - задыхаясь, проговорил он с пеной у рта и вытянул из-под пурпурной рясы кинжал.

Физул лишь расхохотался:

- Так как Кайрик не захотел ответить на мой вызов, придется мне послать в Гадес тебя, старина, чтобы ты передал ему мои слова. - Он мысленно призывал Маска, обещая преданное поклонение, если Повелитель Теней одарит его силой, способной сбросить Кайрикова патриарха.

Ничего не произошло.

- Ублюдок! - прошипел Физул и шагнул к Зено, готовясь разобраться с верховным жрецом без помощи Маска.

Именно в эту минуту крышу храма пронзил огненный столб и ударил в Зено Миррормейна. Еще секунду обгоревший скелет патриарха, охваченный адским пламенем, танцевал дикий танец агонии.

Физул тут же отпрянул - его усы и брови опалились, а лицо обгорело. Он в последний раз бросил злорадный взгляд на разрушенный алтарь и почерневшие останки верховного жреца, после чего выхватил меч и последовал за своими охранниками. Вместе они прорубили широкую просеку, усеянную трупами, к дверям и к свободе, ожидавшей их за порогом.

Магический огонь охватил храм Кайрика, поглотив даже каменные стены и черный мраморный пол. Священники топтали своих собратьев, стремясь к выходу, но он не мог пропустить всех одновременно. Пламя перебросилось на людей, прежде чем из храма спаслась хотя бы половина приспешников бога Смерти.

Крики, раздававшиеся с пожарища, были ужасны, но тех, кому удалось избежать адского огня, ждал еще больший ужас.

Холодное утро огласилось звуками, предвещавшими судьбу Зентильской Твердыни: глухим стуком огромных топоров, врезающихся в городские ворота, и пронзительными криками белых драконов - крылатые чудовища вырывали лучников из бойниц и крушили высокие черные каменные башни.

МЕРТВЫЙ И БЫСТРЫЙ

Глава, в которой Повелитель Мертвых пытается собрать осколки двух своих Королевств, Гвидион возвращается в Город Раздоров с намерением вернуть утерянную честь, а Ринда начинает новую жизнь в качестве Хранительницы Книги

Принц Лжи сидел не шевелясь в центре пустоты, занятый мыслями о Келемваре Лайонелбейне. В его сознании одно воспоминание сменяло другое: то он видел юного бахвала, которого спас в Таре от морозных великанов, то представлял хвастливого наемника, который довел их обоих до пьянства и нищеты, то вспоминал человека, притворившегося его другом только ради того, чтобы попытаться украсть Камни Судьбы. Принц Лжи свирепел от этих воспоминаний, хотя в них было не больше правды, чем в любой другой гнилой мысли того болота, каким было его сознание.

- Я найду тебя, - прошептал Кайрик. - Мистра еще поплатится.

Повелитель Мертвых изолировал себя от всех Королевств - смертных и бессмертных, - как требовало старинное заклинание. Однако теперь он находил такое уединение чересчур скучным. Кайрик жаждал воплотить свои темные планы в действие - отыскать душу Келемвара и подвергнуть ее вечным пыткам.