Принц мафии (ЛП)

Я пытаюсь заниматься, но мой мозг не в состоянии ни на чем сконцентрироваться, кроме того, что только что вытворял со мной Джек своим языком. Воспоминания о его больших ладонях на моем теле заставляют меня захлопнуть книгу. Мне не должно было это нравиться, я не должна была позволять ему коснуться меня там языком. Мои щеки горят, и я отталкиваюсь от стола.

― Это просто глупо, ― встаю и уже в третий раз вытряхиваю содержимое своей сумки на кровать. Я ищу свой телефон, но он его, разумеется, забрал. Складываю аккуратно свою одежду, на этот раз разбирая ее по цветам. У меня ее не так много, и на самом деле мой гардероб состоит всего из четырех цветов: красный, черный, серый и зеленый.

Складываю красный свитер и поглядываю на дверь. С тех пор, как несколько часов назад Джек ушел, я открывала ее раз семь, и каждый раз Фредди торчал под дверью. Так или иначе, он должен сделать перерыв.

Я убираю все свои вещи обратно в сумку. Приятно, когда на тебе собственная одежда. Штаны для йоги и большая черная футболка ― мое привычное облачение для сна. Знаю, что уже довольно поздно, но не могу заставить себя забраться в кровать Джека. Это кажется неправильным.

Слишком велико искушение. Я всегда знала, еще с детства, что меня к нему тянет. Но сейчас, когда нахожусь рядом с ним, начинаю воспринимать это влечение как одержимость. Я не могу выбросить его из головы. Это нехорошо. Это на самом деле просто ужасно.

Я открываю дверь, и Фредди, зарычав, захлопывает ее перед моим носом. Да, на этот раз мне не удастся так легко выбраться из этой комнаты. Развернувшись, убираю свои сумки с кровати и ставлю их рядом с письменным столом, за который снова сажусь, и открываю книгу. Жаль, что у меня нет телефона, чтобы узнать, как там Деклан. У меня двадцать четыре часа, чтобы достать деньги, и срок истекает завтра вечером. Мне кажется, я застряну здесь дольше нескольких часов.

Пытаюсь переключиться на психологию, но мой мозг отказывается что-либо воспринимать. Закрыв книгу, бог знает в который раз, я выхожу из-за стола.

В гардеробе, в самом конце, я нахожу то, что искала. Чистый халат. Аромат Джека обволакивает меня, и я делаю глубокий вдох. Внутри меня все дрожит при воспоминании о его руках на мне. Каково бы мне было после того, как он полностью овладел бы мной?

Он отбросил меня как грязь под ногами. Вот, что он на самом деле видел, когда смотрел на меня ― отребье. Однажды он уже говорил мне это в лицо.

Сердце сильнее колотится в грудной клетке, и меня охватывает стыд. Я наслаждалась его прикосновениями, хотя не должна была. Я не могла контролировать реакцию своего тела на него, но власть над всем остальным должна быть у меня в руках, ― убеждаю я сама себя. Это меня слегка успокаивает, когда я выхожу из гардероба с его халатом подмышкой.

Я устраиваюсь в большом темно-синем кресле и натягиваю на себя халат. В свое время мне приходилось спать в разных сомнительных местах, так что здесь не самое худшее из них, и мне должно быть удобно.

― Где ты был? ― моя мать тушит сигарету о линолеум, дыра начинает увеличиваться, и отец топает ногой по плавящемуся покрытию, чтобы не дать ей разойтись еще больше.

― Господи, Джейн. Я уложил линолеум не для того, чтобы ты спалила его к чертям.

Я возвращаюсь в коридор и прижимаюсь к стене. Мой отец обычно никогда не ругается.

Слышу звон разбившейся тарелки и закрываю уши. Пол под моими босыми ногами ледяной, и я бросаю взгляд на дверь Деклана. Может, мне его разбудить?

Бьется что-то еще. Затем я слышу звук, который и прежде слышала, но не знаю точно, что это, пока папа не произносит:

― Ударь меня еще раз, Джейн…

― И что ты сделаешь? Дашь мне сдачи? ― голос мамы дрожит от гнева, который она не в состоянии сдержать. ― Кто на этот раз? Паулина? Лайза? У кого ты проторчал всю ночь?

Дверь кухни открывается, и я слышу, как отец тихо шипит:

― Ты разбудишь детей.

Глаза жжет, и я открываю их, пытаясь стряхнуть с себя сон. Было ли это воспоминанием? Мысленно возвращаюсь на нашу кухню и как будто через увеличительное стекло вижу след от ожога на линолеуме. Я просто решила тогда, что это была одна из тех ночей, когда она напилась и уснула.

Тру лицо и переворачиваюсь в кровати, но в последнюю секунду ловлю себя на мысли: я не в своей кровати. Я не одна. Я не дома.

Он спит на животе, просунув одну руку себе под голову и повернувшись лицом ко мне. Его загорелая сильная спина обнажена, и я вижу, как по ней раскинулась черная татуировка. До крови прикусываю губу, заставляя свое тело расслабиться. Пытаюсь вспомнить, как, черт возьми, я здесь оказалась, и бросаю взгляд на кресло ― халат наброшен на высокую спинку.