Принц мафии (ЛП)

― Он… ― пытаюсь подобрать подходящие слова. На языке вертится «совершеннейший мудак», но, опять же, понимаю, что должен следить за словами.

― Я знаю, что с ним нелегко.

Я не могу скрыть улыбку, растянувшую мои губы.

― Он ― маленький рыжий долбоеб.

Блядь! Я сказал это вслух!

Финн пытается спрятать улыбку, осматривая следующую стену.

― Лучше, чтобы Шейн этого не слышал.

― Да, я понял, не дурак, ― бормочу я.

― Я знаю, поэтому-то ты нас и возглавишь, — от доверия Финна мне не по себе.

С самого рождения я знал, что встану во главе нашей семьи. Мы контролируем всю северо-восточную Ирландию. Под нашим контролем все поставки наркотиков, все бордели, поставки оружия. Отец с братьями начинали с нуля, а сейчас в империи, что простирается передо мной, сети отелей, клубы, рестораны и несметное количество объектов недвижимости. Мне следовало бы испытывать счастье из-за того, что унаследую все это, но не так уж все и просто. Далеко не просто.

― Нашел! ― возглас Финна прерывает мои размышления, и я в один прыжок оказываюсь возле него. Он заходит в самое последнее стойло в ряду. Разумеется, это в самом конце, в самом дальнем от джипа месте. Я откидываю зеленый брезент и обнаруживаю белые блоки, уложенные в башню высотой почти полтора метра.

― Это же целая гора кокса! Нам что, придется его весь погрузить в джипы?

― Нет. Мы просто полюбуемся на него и оставим здесь, ― сарказм Финна весьма неожиданный, и, когда он поворачивается ко мне, я могу сказать, что он готов извиниться.

Мне не нужны его извинения.

Я подхватываю два блока белого порошка и поворачиваюсь к Финну. На его губах по-прежнему играет улыбочка … воздух колеблется, и теплая жидкость забрызгивает мне лицо. Финн падает на пол, а я цепенею на несколько секунд. Булькающий звук, раздающийся снизу, возле моих ног, заставляет меня бросить блоки и присоединиться на земле к Финну.

Он пытается дышать, но напоминает мне рыбу, выброшенную из воды на берег и хватающую ртом воздух. Кровь толчками выливается из его шеи. Он зажимает руками рану, но кровь слишком быстро вытекает.

Я жду, что на нас обрушится дождь из пуль, но вокруг тишина. Стрелок или затаился, или ушел. Я жажду найти его и заставить расплатиться за пролитую кровь О’Риганов. Меня уже переполняют мысли о мести.

Голубые глаза Финна тускнеют, и в его взгляде воцаряется дикая паника, которую я видел прежде у умирающих животных и людей.

― Ты не умрешь сегодня, ― одной рукой зажимая его рану, другой тянусь в карман за телефоном.

Отец не отвечает на звонок, и я матерюсь, набирая номер Шейна.

― В Финна стреляли, ― произношу я и хочу добавить «и все плохо».

― Я уже еду, ― Шейн отключается и не спрашивает, где мы. Должно быть, они все знают, поскольку это является частью испытания. Я трусь щекой о плечо, пытаясь стереть кровь, все еще покрывающую мое лицо.

Моя рука становится красной, а кожа Финна бледнеет с каждой секундой все сильнее. Все, о чем я могу думать, ― он не должен умереть на моих глазах. Это уже не часть испытания. Кровь, которая вытекает из него, ― теплая. Это не трюк или тест. Кто-то взял и подстрелил моего дядю.

Может быть, целью был не он. Может, целились в меня. Я приподнимаю голову, но ничего не могу рассмотреть из-за стены.

― Шейн уже едет, ― говорю я дяде, и его закрытые глаза подрагивают. ― Не спи, Финн.

Он открывает глаза, но в этот момент он не со мной. Он где-то далеко.

― Не сдавайся, мать твою! ― предупреждаю я и сильнее прижимаю ладонь к его шее. Все, что я могу, ― это нести всякую хрень, только, чтобы он не вырубился. Я рассказываю ему все подряд, все, что приходит на ум. Мне снова десять.

― Я как-то встречался с твоим отцом. Моим дедом.

Готов поклясться, его глаза становятся шире.

― Он сказал, что всего лишь хотел познакомиться со мной, узнать меня получше. Вы все с ним похожи, ― я прислушиваюсь, ожидая услышать урчание мотора, но не слышу ничего.

Где же ты, Шейн?

― Он сказал, что я часть Клана.

В горле у Финна булькает, когда он пытается что-то сказать.

― Заткнись нахрен, Финн, — меня охватывает паника. Я не хочу слышать его предсмертные слова. Я не хочу стать тем, кто увидит, как потух свет в его глазах.

Во двор стремительно врывается машина.

― Видишь, все будет хорошо. Шейн здесь.

Надежда не расцветает в глазах Финна. Хлопает дверь машины.

― Последнее стойло! ― кричу я. И опять у меня возникает соблазн сказать, насколько все плохо, но я молчу. ― Стреляли с западной стороны. Стрелок может быть все еще здесь.

― Все плохо? ― голос Шейна все ближе.

Мне хочется рявкнуть на него, чтобы он поторапливался.

― Ему прострелили шею.

Слышу мат Шейна, и в следующее мгновение появляется он сам. Он смотрит на своего брата, лежащего на полу.

― Финн, ― он опускается на колени, и его взгляд блуждает по лицу и шее дяди.

Финн все еще в сознании, и я не знаю, как ему это удается. «Ты не можешь уничтожить зло», ― так всегда говорил мой отец. Только вот Финн не злой человек. Он был лучшим из нас всех.

― Поднимаем на счет три.