Принц на белом кальмаре

Получив блокнот со всем, что я вспомнила из дневника Зайлы, Клайк изучал его пару дней. А потом сообщил нам с Брайном интересную деталь: чтобы пробудить Левиафана, Зайла должна была провести ритуал, в ходе которого ей предстояло отдать себя ему в жены. И почти все компоненты, необходимые для него, найти ей не составило бы труда, хоть по пять комплектов. Собственно, все они и обнаружились в домике Зайлы при обыске.

Исключением был единственный предмет — обручальное кольцо. Добыть его проблематично по одной причине: это должно быть кольцо с пальца утонувшей принцессы с суши. И вот здесь, как рассказал Клайк, начиналось самое интересное.

Во-первых, принцессы не часто путешествовали на кораблях, потому и редко шли вместе с ними на дно.

Во-вторых, как оказалось, средневековая моряцкая примета, будто женщина на корабле — к несчастью, была не таким уж суеверием. И дело даже не в том, что ждало бы девицу, попавшую к толпе мужиков, приговоренных к месяцам палубных сосисочных вечеринок.

Незамужняя девушка, утонувшая при кораблекрушении, при условии сохранения корпуса корабля, после гибели могла превратиться в морское умертвие, обреченное веками блуждать по обломкам затонувшего судна. И если над тем местом, где находилась ее могила на дне, проплывал какой-нибудь корабль, она непременно использовала темные чары, чтобы заставить кого-нибудь из морячков ни с того ни с сего сигануть в воду, а то и вовсе зачаровать капитана, чтобы он направил судно на рифы.

Но, что самое главное, чем благороднее кровь девицы, тем выше ее шансы обернуться умертвием. И у принцесс, нашедших смерть в морской пучине, эти шансы равнялись примерно ста процентам.

Следовательно, мало того, что корабли с утонувшими принцессами на борту просто так по морскому дну не валялись, так еще и эти самые принцессы там щеголяли в виде злобных безумных умертвий, мечтающих разорвать каждого, кто окажется внутри корабельного корпуса. Соответственно, снять кольцо с пальца такой девицы было ой как непросто!

Вот только если раньше повелители морей такие объекты оперативно подчищали, то в последние семь столетий с этим было немного сложновато. И все же, грамотные правители не пускали такие дела на самотек, так что на сегодняшний день затонувшие корабли с умертвиями были занесены в государственный реестр, территории вокруг них огорожены, а раз в год специальная комиссия наведывалась к ним, чтобы проверить, как там девицы поживают. Те суда, на которых находились принцессы, числились отдельным списком. А в нем красными чернилами были отмечены умертвия, у которых на пальцах имелись кольца — таких было всего два на всем дне океана.

Доступа к этому реестру Зайла бы не получила при всем желании. Но все же, ближайший такой корабль вполне могла найти хотя бы с помощью своего женишка. И вот как раз к этому кораблю мы с Брайном сейчас и направлялись. По плану нам предстояло доплыть до него за полтора дня, пробраться на борт, найти принцессу, проверить, на месте ли кольцо, и свалить, пока целы. Если окажется, что на месте — отправляться ко второму кораблю, до которого три дня пути, и проверять его. Ну, а если нет — быстренько возвращаться в столицу и вместе с Клайком решать, что и как делать дальше. В результате мы должны были узнать, удалось ли Зайле добыть последний, ключевой предмет для свадебного ритуала с Левиафаном.

Как я и ожидала, поездка не прошла для меня легко. Когда мы остановились на первую ночевку, меня шатало, как хомячка, который изрядно перебрал, а потом еще и покрутился немного в стиральной машинке, поставленной на отжим. Первые полчаса я ощущала легкую тошноту, но все обошлось без неприятных сцен в компании любимого парня. Так что на следующий день мне оставалось только порадоваться, когда мы доплыли до корабля, и я поняла, что на этот раз перенесла несколько часов в пути намного лучше.

Поскольку впереди нас ждала непростая операция, было решено разбить лагерь и хорошенько отдохнуть, а к выполнению плана приступить с утра пораньше. Потому я и успела прийти в себя. Тем не менее плыть к кораблю с умертвием, о котором Клайк так красочно рассказывал, все равно было очень страшно.

— Главное — ни в коем случае не разделяться, — сказал Брайн.

Мы приближались к громоздким старинным обломкам, которые, казалось, рассыплются в любой момент, стоит на них неосторожно плюнуть. Почерневший корабельный корпус, светивший пастью огромной пробоины, погрузился в ил почти до половины и производил впечатление трупа грозного великана.

Глядя на эти обломки, я поняла, что не просто не стану разделяться с Бранном. Испуганно сглотнув, я вцепилась в руку парня мертвой хваткой с четким осознанием того, что скорее морской слизень свистнет, чем я ее отпущу.