Принц на белом коне (СИ)

Мишка вышел из подъезда и направился к мусорным контейнерам. Шёл он по-деловому уверенно. Я семенила позади него и озиралась. Упаси бог увидеть меня кому-то в обществе этого бомжеватого мужичка. Господи! И зачем я увязалась следом? Надо было найти причину, по которой мне нельзя выходить во двор. Например, сказать, будто боюсь, что меня похитят и увезут куда-нибудь, чтобы пытать. А пыток я не выдержу и умру.

— Показывай, куда бросила? — потребовал Мишка, остановившись у зловонных, железных чудовищ.

— Кажется сюда, — с этими словами я показала на первый железный ящик высотой с подростка.

— Понятно, — пробормотал он и огляделся.

— Что ты задумал?

— Пошли! — Мишка увлёк меня обратно. Мы обошли дом и оказались в соседнем дворе. Здесь он повернул в сторону приземистого здания, сразу за которым высились невысокие деревья и кустарник. От него шли какие-то трубы. Они были толстыми, обмотанные утеплителем и широкой металлической лентой. Я знала, что зимой по этим трубам идёт горячая вода, а у нас в городе на них любят спать бродячие собаки. Называются они, кажется, магистралями теплосетей или теплоцентралью… Если учесть что и летом есть горячая вода, возможно, они и сейчас тёплые. Просто собакам летом ни к чему греться. Они летом, наоборот, в теньке любят поваляться. Хотя, в отличие от нашего городка, в Москве я бродячих псов почти не видела. Всё-таки столица и, наверное, всех их отправляют в приюты для животных.

В одном месте, под магистралью, трава была вытоптана. Мишка ловко наклонился и пролез. Я присела на корточки и спросила:

— А я?

— Давай следом! — потребовал он.

Я подчинилась и спиной задела блестящую ленту, которой была обмотана труба.

Мы оказался на пятачке, свободном от кустарника и травы. Повсюду валялся разный мусор. Мишка двинул по тропинке.

— Ты куда меня ведёшь? — проблеяла я и встала.

Было полной неожиданностью узнать, что практически в самом центре Москвы есть такие места.

— Идём! — торопил Мишка. — Надо.

— Может ты один? — промямлила я. Язык стал вдруг непослушным, а губы словно резиновыми.

— Это тебе надо или мне? — злился он.

— Мне…

— Ну, так пошли!

На казавшихся деревянными ногах, я двинула следом.

Мы оказались у какой-то кирпичной стены. Здесь повсюду валялись пустые бутылки и шприцы. Под ногами захрустело битое стекло. Хорошо, что я не на каблуках, а в кроссовках. Вокруг головы образовалась облако из мелких мушек. Загудел над ухом комар.

Рукой я задела траву. Запястье что-то обожгло.

— Ой! — вырвалось у меня.

Мишка встрепенулся.

— Ты чего?

— Крапива! — захныкала я.

— Ничего, — успокоил он и заверил: — Пройдёт.

Впереди раздался хруст веток и голоса.

— А этот бомж прикольный! — сказал кто-то.

— Фара, ты на него так смотрела, что я подумал, сейчас отдашься! — заговорил ещё один, шутливым тоном. Голос принадлежал молодому парню.

— Я хотела прямо там его месить начать, — ответила девушка, которую, судя по всему, звали странным именем Фара.

Мишка встал. Я налетела на него и тоже встала.

— Здесь народу ходит больше чем на Арбате! — восхитился кто-то.

Я выглянула из-за Мишки и увидела двух парней и девушку. Все в чёрном. У девушки сдержанный макияж под стать эмо. Джинсовая рубашка на груди была украшена аппликацией из стразов в виде цветков.

— Привет! — Она улыбнулась и двинула на нас. Парни пошли следом. Они прошагали мимо и скрылись в зарослях. Я уловила аромат мужской туалетной воды «Лакоста». Девушка пользовалась древесным женским…

— Нас наркоманы не убьют? — спросила я Мишку и обернулась.

Позади сплошная зелёная стена.

Нет, вопрос не относился к этим парням и девушке. Категория людей, которая пользуется дорогим парфюмом, вряд ли пойдёт на убийство из-за денег на дозу. Они у них есть. Я боялась, что в этой глуши могут оказаться другие персонажи.

Мишка молчал. Он постоял, словно переваривая в голове увиденное, и двинул дальше.

— Кто это был? — спросила я.

Но и на этот раз он промолчал. То ли не слышал, то ли ему сейчас не до того было, чтобы отвечать. Он над чем-то сосредоточенно думал. Когда изредка оборачивался ко мне, или поворачивал голову так, что я видела его профиль, вдруг замечала, что он жуёт нижнюю губу, словно волнуется…

«А что если он ведёт меня насиловать? — ужаснулась я. — Решил трахнуть и убить! Точно! А куда же ещё можно сейчас идти? Лучше вот так вот, заманить, чтобы сама! А то зачем, к примеру, дома этим заниматься? Потом ведь и труп надо как-то вынести. Придётся опять же расчленять его в ванной. А это сколько возни! Да и мыться потом в ней как? Нужно дезинфицировать! Мишка пьёт с утра до вечера и лишён женской ласки. А ведь он мужчина ещё молодой, только лицо пропитое. Может, был бы даже ничего себе, если бы не пил. Нужно же ему для физиологических потребностей как-то реализовываться. И вообще, вот как он меня смог уломать за ним идти? Вестимо как, загипнотизировал! Точно! — осенило меня. — Так оно и есть! А мне кажется, что по своей, по доброй воле иду. Маньяки все гипнотизёры и психологи».

— Мишенька! — проблеяла я, и стала умолять: — Не надо… Не бери грех на душу!