Принц на белом коне (СИ)

— А ты разве забыл, какой сегодня день? — Бармалей загадочно прищурился.

— Пятница! — гадал Мишка.

— Уже суббота! — Бармалей с назиданием поднял грязный палец вверх. — Санитарный день у нас.

— Не у нас, а у тебя! — поправил его Мишка и стал мне объяснять: — Бармалей каждую неделю приходит ночью ко мне мыться.

— А почему ночью? — не могла я взять в толк.

— А сама как думаешь? — поинтересовался он.

— Соседей стесняешься? — догадалась я.

— Вроде того, — признался Мишка.

Между тем Бармалей стоял и ковырялся в носу.

— Прекрати! — крикнула я.

— Извини, — стушевался он и вытер палец об одежду.

— Приходи завтра, — предложил Мишка.

— Нет! — Бармалей категорично покрутил головой. — Завтра у меня встреча.

Я прыснула со смеху.

— Почему смеёшься? — обиделся он.

— Прозвучало пафосно, — пояснила я, уловив терпкий запах немытого тела, перегара и табака.

— Да пошла ты! — Он потемнел лицом и снова посмотрел на Мишку. — Так как?

— Мы в засаде, — объявил Мишка с важным видом.

— У меня вот что есть, — с этими словами Бармалей отвёл край грязной ветровки и показал торчащую за поясом бутылку.

— Пей один! — сказала я, и поёжилась от мысли, что сейчас с него по квартире сыплются микробы и разная грязь.

— Я что, алкоголик? — продолжал удивлять Бармалей. — И вообще, мне помыться надо.

— У тебя не найдётся для него полотенца и банного халата? — обратился ко мне Мишка.

По мере того, как смысл сказанного доходил до моего сознания, я теряла дар речи. Спустя минуту затянувшейся паузы, я просто открывала и закрывала рот, при этом мои руки непроизвольно двигались. Со стороны могло показаться, будто я дирижировала невидимым оркестром.

— Что это с ней? — спросил испуганно Бармалей, заворожённо глядя на меня.

— Снова приступ, — соврал Мишка.

«Сволочь! — подумала я. — Он ещё и шутит!»

Но Бармалей воспринял его объяснение всерьёз.

— Она что, припадочная? — допытывался он.

— Вроде того, — продолжал глумиться Мишка.

— Я вас сейчас обоих помою! — пригрозила я наконец.

— Не надо! — Бармалей выставил перед собой ладони, словно хотел так остановить покатившийся на него невидимый груз. — Я всё понял. Но так хоть может, выпьем?!

— Вот это деловое предложение! — загорелся Мишка.

— Я тебе выпью! — прокричала я и топнула ногой.

— Всё, ухожу! — пригрозил Бармалей.

— Я с тобой! — ошарашил Мишка.

— Нет! — Я в два прыжка оказалась в проходе и расставила в стороны руки. — Не пущу!

— У нас коньяк заканчивается, — объяснил Мишка причину столь резких перемен в настроении.

— У меня ещё есть! — призналась я.

С трудом выпроводивши поборника гигиены и чистоты, я выставила Мишке следующую порцию коньяка и поплелась спать.

Оказавшись в спальне, я закрыла за собой двери и стала двигать к ним комод. Он был тяжёлый и к тому же набит бельём. Немного попыхтев, я оставила эту затею и пристроила под дверную ручку стул таким образом, что его спинка не должна была позволить ей опуститься. Немного подумав, пристроила на него напольную вазу.

«Будет ломиться, опрокинет всё это хозяйство и от грохота протрезвеет», — надеялась я.

Осмотрев результаты своего труда я, не раздеваясь, улеглась поверх не расправленной кровати. Сон не шёл. Время тянулось медленно, а долгожданный рассвет всё не наступал. За окном что-то стукнуло. Я приподняла голову и обомлела. Прямо на меня, через стекло смотрел маленький мальчик. Как он оказался на такой высоте? Волосы на затылке зашевелились, и я открыла рот, чтобы закричать. Вместо этого услышала лишь тоненький и сдавленный писк. Между тем мальчик скривил рожицу и подмигнул.

Я кубарем свалилась с кровати и устремилась прочь. Странно, но стул у дверей пропал. Да что там, дверей не было тоже. Но я это поняла, когда оказалась в зале и встала как вкопанная. Ноги словно приросли к полу, а ужас сковал всё тело. Мишка сидел в кресле лицом ко мне. Вокруг него странные люди. Штанов на Мишке не было, а нижняя часть его была точь в точь как у Рольгейзер. Я заворожённо смотрела на стройные ноги, белоснежную кожу, туфли на высоких каблуках и… Кто-то что-то сказал и люди расступились. Я закричала.

…В комнате было светло. Грохот трамвая под окнами сходу вернул меня в реальный мир. Я была мокрой от пота и сидела в кровати.

— Надо же такому присниться! — проговорила я, страшась посмотреть в сторону окна. А вдруг этот мальчик всё ещё там? И вообще, почему именно ребёнок? — задалась я вопросом. — Может, к залёту? Да нет, не может быть…

Всё ещё находясь под впечатлением сна, я сползла на пол и направилась к дверям. Моя баррикада осталась нетронута. Немудрено, рождённому пить женщина даром не нужна. Я поставила на место вазу, сдвинула в сторону стул и открыл двери.

— Мама дорогая! — вырвалось у меня. Даже не так. Вначале я просто не поняла, что это было сказано мною.

В нос ударил терпкий табачный дух и запах перегара, а сквозь спрессованный и сизый воздух было трудно различить приметы интерьера.

«Господи! — я задержала дыхание. — Закурил всё же, сволочь!»