Принц на черной кляче

– Тимка! Ты как сюда попал, негодяйская мохнатость! И зачем ты душишь моего мужчину! Не ври, я его тоже люблю, но почему-то не пытаюсь зализать его до смерти, для верности слегка придушив тушей! А ну, слазь сейчас же, охальник!

Шлепок, обиженный взвяк, и «покрытый капельками утренней росы седой валун» с грохотом обрушился на пол.

– Согласно искусству ниндзя, – просипел Кирилл, вытирая краем пододеяльника обслюнявленное лицо, – ты должна была сбить с меня Тимыча трепетанием крылышек мотылька, а не увесистым тычком!

– Вот так и спасай этих мужланов, – немедленно расстроилась Лана, обиженно отвернувшись.

И не только обиженно, но и мстительно – одеяло стратегически соскользнуло с ее плеч, напомнив Кириллу, что его жена спать предпочитает обнаженной.

– Спасибо, Олененок, – промурлыкал мужчина, легко, едва касаясь, проведя губами по нежной коже женской спины. – Я готов отблагодарить тебя за спасение прямо сейчас…

– Нет уж, поздно. – Спина томно изогнулась, как бы отстраняясь от ласки.

Но от этого «как бы» Кирилл окончательно забыл и о сне, и о недавней атаке валуна, и о том, что сегодня собирался приехать в офис пораньше, чтобы перед переговорами еще раз просмотреть бумаги…

Но если бумаги в офисе никак не могли напомнить о себе ввиду удаленности и отсутствия голосовых связок, то валун все еще был рядом, и с голосовыми связками у него все было в порядке.

Что он и продемонстрировал гулким:

– Буф!

– Тимка, уйди, – сдавленно донеслось с кровати. – Иди к себе, на свою подстилку! Сколько раз говорил – врываться к хозяевам утром нельзя! Я скоро, потерпи!

Но мощный алабай, обладатель элитнейшей родословной и гордого имени Тамерлан Хан (для своих – Тимка, Тимыч, Тимофей, Топтыгин и еще множество вариантов), возвращаться на подстилку не собирался. Знает он хозяйское «Я скоро!». И вообще, интересно же, чем они тут занимаются! Он та-а-акие звуки из холла, где обустроена алабайская спальня, слышит, что другой пес давно бы уже ломанулся сквозь двери, спасая хозяев!

Потому что они кричат и стонут, вот!

Но Тимка, с раннего щенячества приученный настраиваться на эмоции и чувства хозяина – потому что это позволяло общаться с хозяином гораздо лучше, они «слышали» друг друга на расстоянии, – на помощь не мчался.

Ведь и хозяину, и хозяйке, появившейся в жизни алабая на два года позже, но сразу ставшей такой же обожаемой и главной, как и хозяин, там, за плотно закрытой (да еще и на замок запертой) дверью их спальни было хорошо. Очень хорошо.

Так хорошо, что псу даже любопытно было: а что ж такое они там делают? Вот он, Тимыч, к примеру, уже трижды отец (это официально, когда детишки с документами, где его отцовство записано), а его похождениям с лохматыми дамами дворянской породы вообще никто счет не ведет, так что кое-что в этой жизни пес понимает!

Но чтобы так накрывало наслаждением и восторгом, как у хозяев, – никогда!

Так что никуда он не уйдет, вот. Если уж терпеть вынуждают, так хоть позырить дайте!

– Кирюшка, я не могу, – хихикнула Лана, – он подсматривает!

– Ну и пусть, – прошептал мужчина, – опыта поднаберется, в конце концов…

– Свинота ты бесстыжая! Тоже мне, устроил мастер-класс! Тогда ты ему теорию надиктуй, а я – в душ! – И гибкое, нежное, невыносимо сексуальное женское тело самым жестоким образом выскользнуло из мужских рук, ушлепав босыми ногами в ванную.

– Доволен? – мрачно поинтересовался Кирилл, когда на край постели бухнулась здоровенная собачья мордень. – Добился своего, да?

– Буф! – «А я что? Я ничего!»

– Ну да, конечно! Ничего он! Да ты – я видел – в поисках моей мобилы озирался, чтобы все на видео заснять, а потом вдумчиво изучить!

– Вр-раф! – «Инсинуации! Я всего лишь умолял бездушного хозяина вывести несчастного пса на прогулку, потому как терпеть мочи нет!»

– А унитазом слабо воспользоваться, если ты такой умный?

– Грум… – «Очень смешно».

– Ну, смешно – не смешно, а терпеть все равно придется. Без холодного душа я из дома не выйду.

– Ваф-ау-ау-ау! – «А я хозяйку попрошу, вот так поскулю!»

– Удачи тебе, мой мохнатый друг!

Но удача была более благосклонна к алабаю, чем его любимый хозяин.

И удачу сегодня звали Ланой.

Когда Кирилл вышел из душа, благоухая лосьоном после бритья, в квартире было тихо. А значит – пусто.

А значит, сердце хозяйки дрогнуло, и она повела-таки пса на прогулку, хотя по утрам это было обязанностью Кирилла.

Наверное, если бы за окном моросил холодный серый дождь или снег лепил, мокрый и доставучий, не говоря уже о гололеде, который, объединившись с рвущимся облегчиться псом, превращает прогулку в катание на тыльной части тела, Лана вряд ли решила бы заняться благотворительностью.

Но за прозрачными стеклами окон радовало буйством красок индейское лето. Именно индейское – Кирилл предпочитал такой вариант названия этой чудесной поры года. Потому что «бабье» звучало как-то уныло, убого, вытаскивая из памяти совершенно забытые слова типа «посконный».

Фиг его знает, что это означает, но вот такая ассоциативная цепочка выстраивалась.

И роскошь желто-красно-багровой палитры ну никак не могла быть бабьей и посконной!