Принц на закланье (СИ)

Маша быстро встала и обняла его за шею. Она положила голову Марата себе на грудь и сказала: - До чего же я тебя люблю. -  Затем взяла его лицо в ладони и, глядя ему в глаза, продолжила говорить. – Я говорю, что  с удовольствием посмотрю, как  исчезнет первенец  вашего рода, потому что люблю я тебя, а не его.

Марат заморгал, и рот его приоткрылся. Маша нежно поцеловала его губы и продолжила говорить: - Дело в том, любимый мой муж, что не ты первенец рода! Не ты! Первенец рода Леонард! А ты, всего лишь его двоюродный брат, сын леди Мойры и сэра Отто.

Он так от неё отшатнулся, что ей  пришлось  крепко схватить его за плечи. Маша потрясла Марата за плечи и вновь заговорила, когда он сумел посмотреть в её глаза.

- Я понимаю, что это трудно тебе представить и принять. Это была большой тайной рода Перро, которая так тщательно скрывалась, что знали о ней только два человека, или три… - Она немного подумала и продолжила говорить. -  Нет, наверно  три. Третьей была леди Мелисса,   твоя мама.

- Я не верю! – С ужасом произнёс Марат, пытаясь встать. Но Маша не выпускала его плечи. Она крепко вцепилась в них и парень смирился. – Я не верю! – Уже шёпотом добавил он.

- А бабушке своей поверишь? Именно она утвердила моё предположение, хоть ни сказала, ни слова. Надо отдать ей должное, клятву верности этой тайне она сохранила, но к тому времени я уже знала всю правду, потому что…

- Потому что…

- Я увидела портрет сэра Отто. Вы с ним – одно лицо! Тому свидетелей было достаточно.

- Что это значит? Каких свидетелей?

- Твоих и моих друзей, которые мне помогали, которые хотят, что бы ты жил, а не умирал за кого-то другого! Я говорю, о Фердинанде и бабушке, об Энн и Полин, об Алексе и Селине.

- Бабушка всё знала? И молчала…

- Она жила под гнётом этой тайны и преданностью перед родом.  Ей было очень тяжело, но она дала клятву и была ей верна до конца. Я могу только предположить, что случилось в то время. Вы с Лео родились в один год с разницей в один день. – Маша подождала, пока её слова не будут осознаны Маратом. И, когда он кивнул в согласии, продолжила говорить. -   Так вот, идея вас  подменить видно пришла на ум или леди Мелиссе, или самому сэру Роберту. Но она заставила их действовать и они это совершили втайне от леди Мойры, но видно бабушка Роллана стала тому свидетельницей. Ей пришлось дать клятву молчания, ради сохранения рода. – Маша презрительно скривилась, прежде чем продолжить говорить. – Сэру Роберту и леди Мелиссе было наплевать на чувства леди Мойры и сэра Отто, им было важно сохранить своё дитя от проклятья рода! Своё! А на чужое, пусть даже от родной сестры, им было наплевать. Ты вспомни, как высокопарно сэр Роберт говорил о чести и преданности к родовой истории за свадебным столом.  О какой чести он говорил, если сам…

Договорить Маша не смогла. Она вдруг поняла, что совершила ошибку, говоря о чести рода. Лицо Марата изменилось. Он стал строгим и задумчивым.

- А, что, если отец, то есть сэр Роберт,  был прав? – Тихо спросил он, и от этих слов Маша «похолодела». – Видно, судьбе так угодно, что бы именно я, а не Лео, стал…

- Козлом отпущения вашего рода?! – Резко оборвала его Маша. – Значит, ты согласен  принести себя в жертву родовому проклятию, что бы остальное семейство продолжило жить в богатстве, даже не вспоминая тебя?!

- Это мой долг не только перед ними, но ещё и перед многими тысяча  людей, которые от нас зависят. – Марат встал и прошёлся по комнате. -  Меня готовили к этому долгу с детства, и я смирился. Я был обласкан семьей и счастлив всю свою жизнь, и счастлив даже сейчас, смиренно принимая свою  судьбу. Я должен вернуть им долг!

Маша вздохнула и в отчаянье откинулась на кровать. Она понимала, что разговор будет трудным, но и представить себе не могла, что её не поймут! А Марат отказывался понимать! И тут её желудок вновь предательски затрещал от голода.

Она резко встала с кровати и подошла к столику, на котором стояла ладья с бараньими тефтельками.  Подвластная голоду, она взяла одну тефтелю и съела. Потом ещё одну и ещё одну… Она была в отчаянье, тело ее бессознательно поглощало пищу, а пальцы…  пальцы её нащупали  что-то твёрдое в фарфоровой ладье с едой.  Она быстро достала эту вещь и в свете лампы обнаружила, что это был пластмассовый  тюбик с губной помадой.

- Что это? – Невольно произнесла она и протянула тюбик Марату. – Я видела эту помаду на столике леди Ролланы в её комнате, когда ночью пробралась туда.

Марат схватил тюбик и открыл его со словами: - Зачем ты это сделала?

- Что бы сохранить бабушке жизнь. Заодно узнала, что Мия, змея такая, что, несмотря на то, что влюблена, способна ещё отравить и родного человека.

Трудно было понять, что привело Марата в ужас: слова, сказанные Машей, или текст записки, которую он обнаружил в тюбике  из-под помады.

Прошла минута, прежде чем он заговорил.

- Так, что ты там говорила о Мии? Кого она хотела отравить?... Она влюблена?!