Принц по ГОСТу

— Нет! — почти хором ответили мне короли, пока королевы скорбно молчали. — Не достаточно! Мы должны знать правду! От этого зависит судьба страны!

— Допустим, мне вот интересно, а что вы собираетесь делать, если мальчик, ну… — я посмотрела на побледневших королев. — Не ваш?

— Казню самозванца и его мать на месте! — заорал тощий король, глядя на съежившуюся от страха королеву. — Бастарды и самозванцы должны быть казнены! Немедленно! Это — угроза монархии! Угроза престолу!

— Послушайте, — я упорно гнула свою линию, но меня перебивали, махали руками, пытаясь достучаться до меня короной. — Вы… Да выслушайте меня! Вы не у себя дома!

— Нет, это — возмутительно! Мы обязаны знать правду! — орали короли, пока придворные скорбно молчали. Мне казалось, что именно рога позволяют короне не падать с упрямой головы, но свои выводы я держала при себе, глядя на несчастных королев.

— Мы не хотим, чтобы повторилась история с бастардом и вороньей королевой! — возмутился длинный, гневно сопя. Не нравятся мне эти придворные, очень не нравятся.

— А что это за история? — наигранно удивилась я, пытаясь тянуть время.

— Вы что? Не слышали историю, как одна простолюдинка влюбилась в бастарда, стала вороньей королевой, чтобы усадить его на престол, обманом убив законного короля? Или вы не слышали историю о том, как бастард уничтожил законного короля? — удивились присутствующие. — Между прочим, кто как не вы, должны знать эту историю наизусть!

— А можно поподробней? — снова заметила я, пытаясь придумать предлог, который сохранит сразу несколько жизней.

— Мы что? Пришли вас развлекать? — возмутился старик, скривившись, как урюк. — Медальон! Быстро! Мы хотим знать правду!

— Нет! — я встала из-за стола, глядя на разбушевавшийся родительский комитет. Пока я становилась на дыбы, все чаще из уст разгневанных монархов звучало слово «дыба». Взгляды бессовестных родителей свидетельствовали о том, что они тут же готовы скинуться на нужды Академии. Пока все нормальные директора получают скромные плазмы и компьютеры, я получу звиздюля и нервотрепку в ассортименте. Есть предчувствие, что в конце «мучебного» года мне торжественно скинутся на наемного убийцу. И самое страшно, что я могу очень обрадоваться этому скромному подарку. Я подошла к двери и закрыла ее на ключ, прислонившись спиной к ней.

— Я приказываю! — орал худосочный король в синей мантии, потрясая кулаком.

— Нет! — я чувствовала себя тем самым айсбергом, на который напоролся роскошный «Титаник». — Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! Медальон вы не получите! Успокойтесь! Это — ваши дети! Эм… Мы уже всех проверили! Все ваши!

Где-то мне поддакивали акушерки, аисты и капуста.

— При нас проверяйте! И если мне вдруг покажется, что это — не мой сын, то я… Я…, — негодовал старик, размахивая руками. На лице его королевы застыло выражение, похожее на посмертную маску. — Мы обыщем всю Академию, пока не докопаемся до правды! На кону государственные интересы!

— Называть «мужское тщеславие» государственным интересом — это слишком смело! — не выдержала я, чувствуя, что атмосфера накаляется до предела, а успокоить их никак не получается. — Какая разница, ваши это сыновья или не ваши по крови! Это — ваши дети! Они считают вас отцами! Стране без разницы, кто усядется на трон! Просто государственные интересы, очень похожи на ваш собственный эгоизм и самолюбие!

— Мои интересы — это интересы государства! Казнить ее за дерзость! — не выдержал маленький сутулый король с кустистыми бровями, стоя рядом с высокой, статной королевой. — Немедленно! Артефакт забрать! Думаешь, мы не были готовы к отказу?

— Схватить ее! Пытать! Я не уеду отсюда, пока не узнаю правду! — визжал старик, невежливо тыкая в меня пальцем. Один из магов тут же сгреб меня в охапку и приставил искрящиеся пальцы к моей шее. По кивку его головы, остальные приготовились к бою, осматриваясь по сторонам.

— Ее жизнь сейчас висит на волоске. Одно движение моей руки, и будешь собирать ее веником! — выкрикнул в пустоту маг, осматриваясь по сторонам. — Ну, выходи! Или тебе плевать на ее жизнь?

— Не надо! — шептала я, чувствуя, как покрываюсь холодным и липким потом в тот момент, когда рука с заклинанием приближалась ко мне. — Я прошу тебя… Не обращай внимания… Я не хочу, чтобы ты рисковал…

Мой взгляд был прикован к магам, которые явно выжидали, прищуриваясь в темные углы кабинета.

— Ха! Я же говорил, что не прощу оскорбления! — усмехнулся тщедушный венценосный родитель, потирая руки. Не помню, чтобы в школах родительские собрания были столь увлекательными.

— Пожалуйста, не надо… — шептала я, глядя на стены, качая головой, пока родительский комитет решил покачать права. — Я прошу тебя… Не делай глупостей… Не вздумай появляться…