– Прости меня, – шепчу я, покрывая осторожными поцелуями ее лицо и улыбаясь. – Я наговорил лишнего… Я не должен был такое говорить… Не должен… Ну хоть раз бы улыбнулась во сне…
Я прижался лбом к ее лбу, поглаживая пальцами ее теплую сонную щеку.
– Улыбнись, – шептал я, закрыв глаза. Моя рука лежала поверх ее руки, нежно поглаживая теплые пальцы. – Я бы многое отдал за твою улыбку. Постоянно нервничаешь, переживаешь, вредничаешь, ругаешься, но так редко искренне улыбаешься… Я действительно понял, насколько страшна смерть, но не тогда, когда сам почувствовал ее дыхание, а в тот момент, когда она посмотрела пустыми глазницами на тебя… Не хочу ломать твою жизнь, поэтому больше не потревожу… Но я буду за тобой наблюдать из темноты, защищать, оберегать, следовать за тобой по пятам… Я допустил ошибку… Нужно было и дальше оставаться для тебя бестелесным духом… Так было бы намного проще… Я же вижу, как ты на меня смотришь… И теперь сам боюсь, что этот взгляд будет стоить тебе жизни…
Я почувствовал, как ее рука схватила мою и сжала. Она спит. Просто спит и держит меня за руку. Схватила и не отпускает! Маленькая ручка держит меня крепко-крепко. Так крепко не держат ни одни цепи, оковы, кандалы…
Она переворачивается на другой бок, потянув меня за собой, заставив лечь рядом, уткнувшись лицом в ее волосы. Я обнимал ее, чувствуя, как она во сне сжимает мою руку все сильней, прижимает ее к своей груди и согревает своим дыханием.
– Не согреешь, – едва слышно шепчу я, поглаживая ее пальцы. – Ты уже никогда их не согреешь…
– А если я попробую? – раздался шепот, а мою руку сжали изо всех сил, не давая мне исчезнуть. Она повернулась, не выпуская моей руки, и сонно посмотрела мне в глаза, положив свою теплую руку мне на щеку.
Я целовал каждый ее пальчик, который гладил меня по щеке.
– Губы холодные… – с мучительным сожалением прошептала она, привставая на кровати. – Почему они такие холодные?
– Может, потому что я – неживой? – шепчу ей на ухо, обнимая так, словно кто-то пытается вырвать ее из моих рук. Она держит меня и целует, а я понимаю, что не могу уйти…
– Не вздумай уходить, – шепотом умоляет она, заглядывая мне в глаза. – Не вздумай! Только посмей! Я придушу тебя! Собственными руками!
– Ты можешь жить долго и счастливо… – отвечаю ей, глядя, как она сжимает мое горло и плачет.
– Слушай меня внимательно! – В ее глазах сверкнули слезы какой-то детской обиды. – Я могу умереть в любой момент! Вне зависимости от того, люблю я или нет! Я это только что поняла! Может, завтра мне портрет на голову упадет! Или опять пожар! Да у нас тут что ни день, то приключение!
– Хочу сказать тебе, что это – на редкость спокойное начало года для нашей Академии, – смеюсь я, глядя на ее решимость. – Обычно уже три-четыре трупа…
– Не перебивай меня! – обиделась она, тяжело дыша и прижавшись лбом к моей груди. – Мне страшно… Мне действительно страшно… Я боюсь…
Я сжал ее, чувствуя, что крепче уже нельзя.
– Не бойся, – утешаю я, гладя ее по голове, как ребенка. – Думаю, что сумею тебя защитить… В этом замке я сделаю все возможное…
– Я боюсь, – судорожно вздохнула она, положив руку мне на сердце. – Вот обидно, да? Бегать от любви, а самой умереть от кирпича, упавшего на голову в тот момент, как приняла решение прожить всю жизнь без любви? Вот сколько мне отмеряно судьбой, пусть столько и будет! Только… Поклянись мне, что никуда не уйдешь! Что ты не будешь прятаться в темноте! Поклянись, что я буду засыпать и просыпаться от твоего поцелуя…
Я уже клялся, целуя ее в макушку и видя, как она прижимается ко мне и трется носом о мою одежду, схватив меня мертвой хваткой. Что-то раньше я не замечал за собой подобного… Обычно все было намного проще. Один щелчок пальцев, и любая красавица радостно бежит в твои объятия, клянется в неземной любви, обещает любить тебя вечно и уверяет, что готова на все, начиная спешно раздеваться! Да, были времена…
– Может, поспишь? – шепчу я, целуя ее губы и чувствуя, как она прерывисто дышит, обвивая мою шею руками. С ее плеча съезжает рубашка, обнажая место для поцелуя. – Просто отдохнешь… А я побуду с тобой… Что значит «нет»? Не упрямься! Ложись спать…
Я ее сейчас растерзаю. Клянусь… Только нежно… Очень нежно… Вот что она творит? Бессовестная! Я прикоснулся губами к ее плечу, чувствуя, как меня обвивают руками, не отпуская.
– Может, ты не знала, но ты и так засыпаешь от поцелуя и просыпаешься от поцелуя, – шепчу я, смеясь и снова целуя плечо, пытаясь поправить ее рубашку. – Ты что задумала?
Она смотрела на меня с улыбкой, положив руки на обтрепавшийся бантик-завязку и поигрывая им.
– Не надо. – Я смотрю на ее руку, которая теребит завязку, и не могу оторвать взгляда. – Вот зачем ты так?
Я видел, как она медленно тянет вниз тесьму, а потом привстает, давая рубашке шанс упасть с ее плеч.
– Вот сейчас я очень боюсь сделать тебе больно. – Мои пальцы касаются ее кожи, а я целую ее шею.
– Я хочу умереть сегодня, – ее шепот тонул в подушках. – Чтобы завтра… проснуться живой…