Принц по ГОСТу

– Я краем уха слышал, что есть способ снять проклятие, – зевнул Элберт. – Убить последнего чистокровного, прямого наследника нужной крови в этом мире. Того, на кого укажет артефакт… В чьих руках он загорится, тот фактически обречен.

Что? Убить того, на кого покажет артефакт?

Я даже на секунду остановилась, пытаясь унять подпрыгнувшее сердце, которое срочно требовало бежать куда глаза глядят, подальше от этого дружелюбного оплота образовательных услуг. Над вершинами деревьев красовались унылые и мрачные башни «альма – матов на нее не хватает», а за мной по пятам крался липкий и неприятный холодок, норовя облюбовать мою взмокшую спину.

– Его смерть в стенах Академии снимет главное проклятие, снимет все проклятия, которые были наложены после, а также проклятия со всех обитателей… – продолжал Элберт, а я чувствовала, как у меня дрожат руки.

Так вот почему нельзя никому рассказывать о том, что медальон засветился в моих руках!

У меня на глазах выступили слезы. Вот почему любимый ничего мне не рассказывал, молчал и требовал, чтобы я хранила тайну… Сердце сделало несколько отчетливых глухих ударов, заставивших меня проглотить тревожный ком в горле. «Человеческая жизнь ничего не стоит!» – пронеслось в голове, а по моей спине пробежал табун холодных мурашек с криками: «Спасайся, кто может!» Преподаватели годами ждут, когда проклятие с замка будет снято, а вместе с ним снимутся и их проклятия, а тут такая возможность… «Ничего личного!» – пронеслись в голове голоса тех, кто отправил на тот свет десятки, а то и сотни людей. Спокойно, хладнокровно и безжалостно, преследуя собственные интересы. Но как такое может быть, чтобы я, человек вообще из другого мира, оказалась именно тем, кто нужен? Откуда во мне, почетном пролетарии, королевская кровь? Хотя…

Бабушка! А вот теперь мне очень интересно, а кто, собственно, мой дедушка, которого я никогда не видела! Где-то опиралась на костыль хронология, разводя культями: «Пода-а-айте кто-нибудь доказательства!»

– Чего молчишь? Расстроилась? – усмехнулся дракон на ступенях замка. – Ну да, ты ведь тоже проклятая… Короче, сидеть тебе здесь – не пересидеть! Как, собственно, и всем.

Расстроилась? Это явно не то слово! Почерневшие стены замка снова стали выглядеть зловеще, заставляя меня поежиться, открывая дверь.

– Да ладно тебе! – Элберт обнял меня. – Мы же как-то живем? Живем! К тому же пока ты здесь и на тебе лежит проклятие – ты фактически не стареешь. Не бери в голову!

«Я что-то не понял! – промелькнула надпись во всю стену. – Что дракон делает в замке? У нас с ним была договоренность!»

– Договоренность? Ты называешь это договоренностью? – усмехнулся Элберт, разглядывая надпись. – Ты вышвырнул меня из замка после того, как мы с тобой поругались и я чуть не сжег его!

«Радость моя, я задушил бы тебя своими руками за то, что ты притащила в замок того, кто однажды чуть не разнес его! Он имеет право находиться в замке только на время урока! Убери от нее руки, иначе я обломаю тебе крылья!» – снова проступило на стене, пока меня удерживали в объятиях.

– Ну-ну, – нехорошим голосом заметил Элберт, еще сильнее прижимая меня к себе. – Да, славный был тогда поединок! Хочешь повторить? Я требую реванша!

– Так, все! Прекращайте! – Я оттолкнула дракона и посмотрела на стену. Ага, еще не хватало лайков и комментариев на стене! – Я считаю, что Элберт должен находиться в замке. Нам нужна любая помощь! Он будет учить принцев защищаться! Пожалуй, это – единственный предмет, который им сейчас жизненно необходим! А заодно и нашего второго дракона посмотрит! Мало ли, а вдруг самочка? Ой, кстати, Элберт! Это – тебе!

Я протянула ему записку, которую он перечитал равнодушным взглядом, смял и бросил на пол.

– Опять Шарманка развлекается! – усмехнулся дракон, зевая и пиная бумажку по залу. – Помнится, она Ардену глазки строила, потом Лючио, а сейчас, я так понимаю, моя очередь. Ничего, переживет! Где эти недомерки? Сегодня будет долгий урок!

Я видел, как они вместе идут по коридору, как моя девочка оглядывается по сторонам, а Элберт все норовит положить ей руку на талию. В тот момент, когда его рука тянется к ней, я понимаю, что меня начинают пожирать невидимое пламя и боль, почти осязаемая, но при этом настолько дикая и страшная, что хочется немедленно ее прекратить. Почему она позволяет себя обнимать? Неужели я в ней ошибся? Неужели она не понимает, что каждый такой жест разрывает мое сердце на части?

– Смотри! – услышал я ее голос, а она взяла дракона за руку и потащила к гобелену. – Вот он! Точно такой же дракон! Один в один! Зелененький он был! Представьте себе, представьте себе… зелененький он был!

– Это вообще не дракон! – фыркнул Элберт, насмешливо глядя на гобелен. – У драконов не такой узор чешуи! Это раз! Посмотри на пластины! Это что за чудовище? А крылья? Ты драконов никогда не видела? Вот эта огромная тушка и два птичьих крылышка? Ты как себе представляешь его полет? На кой этому чудику вообще крылья?