Принц по ГОСТу

– Они теперь всегда будут за тобой таскаться? – прошептали мне. – Знаешь, мне проще их поубивать, чтобы не мучились!

– Не вздумай! – заметила я, снова осуществляя поползновения, но уже совсем с другой целью. Вот чем его не устраивает девушка с «принцепом»? У Белоснежки было семь гномов, но принц ей и слова не сказал! Понимаю, когда над принцем нависают, глядя хмуро и многообещающе семь богатырей, как бы намекая на то, что пойманный на акте некрофилии принц просто обязан жениться на объекте вожделения. В рейтинге «принцессы с прицепом» я застряла где-то между Элизой и ее одиннадцатью лебедями и Али-Бабой с его разбойниками, гипотетически понимая, почему большинство сказок про принца начинаются со слов: «Жила-была бедная сиротка, и не было у нее никого-никого!»

– Ложись спать. – Меня поймали, а потом улеглись головой на мою грудь. – Почему-то мне очень хочется поцеловать то место, каким ты думаешь!

Это был тот самый случай, когда голова твердо решила снять с себя всю ответственность за мыслительный процесс и последствия принятых решений. «Я здесь вообще ни при чем!» – твердила она, открещиваясь от любой мозговой активности и показывая приказ о делегировании полномочий другим полушариям.

– Так чем же ты думала, когда притащила в кабинет своих принцев? – прошептали мне, приподнимаясь и заглядывая в глаза.

– Сердцем, – прошептала я, тяжело вздохнув. Но призрак так не думал… Он придерживался другой мысли, которая мне почему-то очень понравилась! Мыши по сравнению с нами казались топающими слонами, а я молча кусала губы, понимая, что двенадцать принцев и стоны дадут не просто почву, а целую плантацию для сплетен.

Я глубоко вздохнула, обняла его голову, вплетая пальцы в волосы, а сама лежала, глядя, как ночь за окном сменяется туманным и промозглым утром, и думала. Туманная серость навевала странные мысли о том, что легенды просто так не появляются… Неужели правда настолько ужасна, что может заставить меня бежать без оглядки, пытаясь забыть все, как страшный сон? Я нащупала в кармане висящей на спинке кровати хламиды записку, поглядывая в сторону верхушек деревьев, на которых клоками висел туман. «Ка-а-ар!» – разносилось раздражающее на лесом, а я лежала и смотрела на старинный портрет какого-то косоглазого ректора в напыщенном парике и в знакомой хламиде, чувствуя, как слипаются от усталости мои глаза… Многоуважаемый волчок, если будете посягать на мой бочок, будьте так любезны – не будите!

В лесу было зябко и прохладно, над верхушками деревьев кружились черные силуэты ворон, хрипло и радостно возвещающие о том, что заколдованный замок наконец-то стал проклятым.

Знакомая тропинка вела меня сквозь промозглый туман, а мокрые веточки норовили выколоть мне глазик. «Присмотрю за принцами одним глазком!» – ехидничал инстинкт самосохранения. «Неправда! За ними глаз да глаз нужен!» – бухтела я, чувствуя, как ноги скользят по мокрой опавшей листве к знакомому шалашу.

Я осторожно постучала по соседнему дереву три раза и даже суеверно сплюнула через левое плечо, как бы отгоняя от себя мысли о карьерном росте до лесного сумасшедшего.

– Ка-а-ар! – раздалось сиплое сверху, а я подняла голову и увидела сидящего на ветке бывшего ректора. – Ка-а-ар!

Он попытался взлететь, раскинув руки, но тут же чебурахнулся прямо на траву, благо было невысоко.

– Кр-р-рыло! – ворчал он, поднимаясь и пытаясь натянуть обратно свои порванные ветками лохмотья. – Ка-а-ар!

На тощей немытой груди была цепочка с красивым старинным ключом.

– Ка-а-ар! Кто ты? – на меня подозрительно прищурились.

– Почтовый голубь! – фыркнула я, доставая записку. – Итак, у нас тут снова любовное послание, но на этот раз вас любовно посылают!

Я пробежала глазами строки, чувствуя, как щемит сердце: «Любимый, пусть счастье взаимности было недолгим, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя… Улетай отсюда как можно скорее… Прошу тебя, умоляю. Улетай… И чем дальше, тем лучше! Когда будешь делать круг над замком, знай, я смотрю в окно!»

Я краем глаза взглянула на местного Икара, который по-птичьи вертел головой, как бы внимательно слушая о воздушном коридоре.

«Знай, любимый, что мое сердце улетает вместе с тобой. А если у меня не останется сердца, то смерть мне будет не страшна! Легкого крыла тебе! Помни, что однажды я сгорела в твоем пламени и стала отблеском в твоей чешуе! Шарман».

Я еще раз перечитала последнее предложение, пока мозг прикидывал, где бы раздобыть хоть капельку женской интуиции.

– Где живет дракон? – сглотнула я, глядя на сумасшедшего, который пытался взлететь обратно на дерево, подпрыгивая на месте, но в ответ мне послышалось лишь раздраженное неудачей: «Ка-а-ар!»

– Дракон где?!!! – заорала я, сменив наигранно-доброжелательный тон вежливой кассирши на вопль разъяренного покупателя. – Отвечай!!!