Принц по ГОСТу

– Нет, ну а что я такого сказала? – хмыкнула Шарман, пытаясь вытряхнуть мышь из парика. – Два одинаковых любовника – мечта любой женщины! А уж если их зовут одинаково, то вообще сказка! Помнится, у одного герцога… как там его… Эх! Совсем забыла! Родились эти… двойняшки или близнецы… Он увидел их и стал орать: «Один – мой, другой – не мой! Второго нагуляла жена!» Не может, дескать, у него быть сразу двое детей! Так и рассказывал мне сказки всю ночь, мол, убью неверную! Задушу! Да ладно тебе, не смотри на меня так… Она – девочка умная, все поймет… Только дай ей время…

Моя девочка заворочалась, судорожно глотая воздух, а потом ее рука потянулась к горлу.

– Тише, тише, – встревоженно шептал я, глядя на то, как она проводит рукой по своей шее, а потом бессильно опускает ее в недра одеяла. – Все хорошо… Ты в безопасности…

Не знаю, как еще успокоить ее, поэтому просто держу ее руку, поглаживая и пытаясь согреть.

– Вот так, еще немного, и проклятие было бы снято, – послышалось скрипучее и насмешливое рядом. – А ведь похожа… Очень похожа… Я что? Не узнаю ее? Столько лет прошло… Похожи они, почти одно лицо… Поэтому и рассказывала ей про проклятие, пока ты не вмешался… Знаю, что ты отпустил ту ректоршу с ребенком, хотя мог бы и положить конец проклятию… Вот она… Твоя награда, твое милосердие… Дочь, внучка, правнучка… Не знаю, кем она приходится той ректорше…

– Моя награда за милосердие? – прошептал я, вглядываясь в бледное лицо «награды». Ее губы дрогнули, а я оставил на них поцелуй, поглаживая ее бледную щеку. – Хороша награда! Каково это – знать, что смерть любимой снимет проклятие?

– Но ведь есть и другой способ, – усмехнулась Шарман, приклеивая обратно отпавшую мушку.

– И ты думаешь, что я вот так вот просто, – я чувствовал, как в груди разгорается пламя и волна ненависти к миру накатывает и душит меня, – позволю ей погибнуть? Никто! Ни один принц не смог сделать это! Раньше, когда нужная кровь текла в каждом втором, сколько из них смогли? Ни один! Думай, о чем говоришь!

В моей руке лежала тонкая рука, глядя на которую ненависть сменилась безграничной нежностью. Нельзя так любить человека… Нельзя… Нельзя так любить ту, которую можешь потерять в любой момент…

– Я не позволю этой руке взять меч, – качая головой, шептал я, любуясь тонкими пальчиками и вспоминая их прикосновение. Она снова пыталась ощупать свою шею, кряхтя и вздрагивая. – Тише, маленькая… Шарман, лучше уйди, мы сами разберемся…

Я гладил холодный лоб, слыша, как за Шарман закрылась дверь. Не знаю, сколько провел времени, сжимая тонкую руку, но черная мгла за окном сменилась туманным утром.

– Тихо спит моя любовь в венчике из роз… – прошептал я, вставая на колени рядом с ней и вглядываясь в ее лицо. Ее ресницы едва заметно дрогнули. – Ночь прошла, проходит сон – царство вечных грез… День наступит, сквозь окно хлынет яркий свет… Просыпайся и встречай новый свой рассвет…

Я осторожно наклонился и увидел, как она открыла глаза. На секунду они затуманились нежностью, а потом она дернулась и закричала…

Меня по щеке кто-то гладил, я слышала шепот, похожий на песню. Тьма постепенно отпускала меня из своих объятий, а сквозь прикрытые веки бил яркий свет. Нет! Не надо! Я хочу еще побыть в темноте… В темноте не видно слез. В ней легко оплакивать свою любовь, легко представлять, что это – всего лишь сон… Что угодно, но только не правда! Что-то внутри нашептывало мне, что все кончено. Неважно, что это было – часть проклятия, обида, ревность. Я не прощу. Никогда не прощу.

Мои веки дрогнули, впуская яркий, режущий свет, а через секунду в мутном мареве я снова увидела синие глаза, которые смотрели на меня в упор.

– Нет! Нет! – закричала я, пытаясь выбраться и оттолкнуть. Мой хриплый, похожий на воронье карканье голос испугал меня еще больше, чем синие глаза. Сердце бешено колотилось, пока я отбивалась от объятий, не прекращая кричать. – Не надо! Ты снова хочешь меня задушить! Помогите!

Ко мне тянулась рука, мне что-то говорили, а я с ужасом смотрела на нее, начиная задыхаться, прикрывая руками горло.

– Пожалуйста… Не надо… – шептала я, забившись в угол. – Не трогай меня! Чудовище! Убери руку! Не прикасайся ко мне!

– Жива! – хлынули в распахнувшуюся дверь радостные крики, а в дверном проеме застыла Шарман, за спиной виднелись принцы и преподаватели.

– Она жива! – радовался кто-то из принцев. – Ура! Жива!

– Я же говорила, – закатила глаза старая куртизанка, с оханьем ковыляя к нам. – Я предупреждала! Как там говорил один умник в короне? Зачем слушать женщину? У нее же мозгов меньше, чем у курицы! А при этом не умел ни читать, ни писать! Тоже мне, грамотей! А вот еще один! Что смотришь? Я сейчас с тобой не как с хозяином, а как с мужиком разговариваю! Не трогай ее пока!

Я сглотнула, ощупывая горло и глядя на зависшую в нерешительности руку.

– Это был не он! – заорал кто-то из принцев, пытаясь подпрыгнуть, чтобы посмотреть, что происходит в комнате. – Их двое было! Один тебя душил, а второй пытался спасти! Мы тоже тебя спасали! И другие преподаватели! Даже дракон помогал! Еле тебя отбили!