Принц в неглиже

   – Глубокоуважаемый вагоноуважатый! Нельзя ли у вокзая трамвал остановить? – нервно хихикнула я.

   Смешки были не ко времени: рыжекудрая погонщица трамвая уже бежала ко мне с кулаками, на ходу понося меня последними словами.

   – Ради бога, извините! – воскликнула я, пятясь.

   – Спокойствие, только спокойствие! – веско произнесла некрасовская женщина, закрывая меня собой, и я сразу почувствовала себя вполне защищенной. Теперь трамвай мог идти на таран – у меня были бы шансы уцелеть.

   Схватив мою руку, заступница оттащила меня от караванного пути электротранспорта и продолжала тянуть дальше. Я не упиралась: нам было по пути. На ходу мы разговорились.

   – Ирка, – представилась она.

   – Очень приятно, Лена.

   – Я живу неподалеку, во-он в том белом доме, – сказала Ирка. – А ты?

   – А я во-он в том красном.

   – Так это у тебя собака? Здоровый такой щенок? Уважаю! – одобрила Ирка.

   Вот уж не думала, что Томка когда-нибудь послужит мне верительной грамотой!

   – Точно, моя собака, немецкая овчарка, – кивнула я. – А еще у меня есть персидский кот. А больше никого нет. – Голос мой упал. – С мужем только что развелась.

   – Надо же, я тоже развелась!

   Мы посмотрели друг на друга с симпатией.

   – Говоришь, только что разбежались? Это надо отметить! – сказала Ирка.

   Кажется, именно в этот момент я поняла, что конец моей старой жизни означал начало новой, лучшей: в ней утрату посредственного мужа с лихвой компенсировало приобретение замечательной подруги. С тех пор Ирка неизменно была мне поддержкой и опорой, и, возникни у меня такое желание, я всегда могла бы выплакаться на ее груди.

   Вот только я не люблю плакать.

   Утро следующего дня застало над Средиземноморьем в разных самолетах меня с Иркой и Лапокосова с Сидоровым – попарно, а также одинокого Монте Уокера: единственный из нас, он не прибывал на гостеприимный остров Кипр, а покидал его; но об этом тогда не знал никто, кроме Беримора.

   Он проводил Сержа, с неудовольствием отметив, что тот чертовски неорганичен в общей толпе пассажиров: французким рейсом летели все больше хорошо ухоженные жизнерадостные старушки в пестрых маечках и шортиках веселеньких расцветочек. Неулыбчивый Серж в строгом светло-сером костюме и без багажа смотрелся штатным сотрудником дома престарелых на выезде.

   Беримор с каменным лицом отследил взлет авиалайнера «Эйр Франс» и уже в такси по пути в отель расслабился, позволив себе обдумать ситуацию неторопливо и спокойно. До сих пор это ему решительно не удавалось, и совокупность последних действий Беримора была не более упорядочена, чем бег вспугнутого зайца по картофельному полю.

   Но ведь действительно достаточно бегло ознакомиться с содержимым присланной покойным Димочкой дискеты, чтобы потерять покой и сон! Сейчас, когда проклятая дискета удалялась все дальше, Беримор мог рассуждать трезво. Итак, ситуация выглядела следующим образом: посылочку свою Шустрик отправил незадолго до смерти – стало быть, помер не случайно. А почему Беримору послал? Потому что тот – мелкая сошка, провинциальный бизнесмен, кто его заподозрит в интригах против сильных мира сего? Впрочем, могли и заподозрить – тогда Серж в самом деле был подсадным…

   Беримор слабо улыбнулся: ему явно повезло, большое спасибо доктору Пиктусову. Кем бы ни был Серж, похоже, сам он, Беримор, из опасного положения выкрутился. Теперь одно из двух: либо дискета с компроматом через предполагаемого агента вернется к тем, кто ее ищет, либо погоня пойдет дальше уже по следу Сержа.

   И, кстати вспомнив детскую песенку, Беримор негромко запел:

   – Через дальние страны, за моря-океаны…

   Таксист, заслышав пение пассажира, поморщился и сделал погромче радио: голос у Беримора был неплохой, но неприятно дрожащий.

   Мы увидели море около полудня. Средиземное ли оно, я не знала, на нем не написано, но синела вода как-то особенно по-южному.

   – Ясно, – сказала Ирка, обозрев просторное небо.

   – Ясно! – согласилась я, думая о другом. – Ясно мне, что дуры мы с тобой, обе.

   – Ничего себе дуры! – Ирка возмутилась. – Листовки с портретом Монтика сделать додумались? Додумались. И даже расклеили. Зря, по-твоему?

   – Не зря, – согласилась я. – Жеке спасибо.

   Поздно ночью позвонила Иркина институтская подруга, ныне тоже челночиха – говорю же, политехническое образование располагает к коммерции! Подруга, уже будучи при торговле, вышла замуж по расчету, для пользы дела, за парня, работающего на таможенном контроле в аэропорту. Фамилию их я не знаю, имени подруги не помню, а мужа подругиного звали Женей, полное прозвище – Жека-потрошитель: парень трудился на досмотре ручного багажа. Так вот, выяснилось, что Жека видел и нашу листовку, и – чуть раньше – Монте. Запомнил же его потому, что багажа у него не было, а еще Монте был «похож на зомби», в переводе с Жекиного – пассивен, бездеятелен и влеком исключительно своим сопровождающим. Личность сопровождающего осталась невыясненной.

   – Хорошо хоть, он не с бабой на курорт улетел, – вяло порадовалась Ирка.