Принц в неглиже

   – Грабь? – предположила я.

   – Энд пограбь ими а литтл! – Сомнительный глагол Ирка сопроводила опробованным ранее сурдопереводом.

   Монтик послушно принялся «грабить». Любо-дорого посмотреть!

   – Знаешь, что меня беспокоит? – спросила Ирка, устраиваясь рядом со мной на ступеньке. Я поделилась с ней шубой.

   – Что Монтик не говорит по-русски, не помнит, что его зовут Сергеем Петровичем Максимовым, и не выражает желания вернуться к привычной жизни? Какие пустяки!

   – Пустяки не пустяки, а надо бы сходить к нему домой. Может, в привычной обстановке память к нему вернется…

   – А как узнать, где его дом?

   – Что значит – как? В паспорте посмотреть!

   – А ты знаешь, где его дом? – удивилась я.

   – Ты совсем глупая, что ли? У меня же его паспорт, а в паспорте прописка, адрес указан!

   – А-а, – протянула я. – Прописка, говоришь… А вдруг он там и не живет вовсе, только числится?

   – Вот приедем на место и все узнаем, – рассердилась Ирка.

   – А ключи?

   – Вот! – Ирка победно зазвенела связкой. – У него в кармане были!

   – Шесть ключей – и все от одной квартиры? – усомнилась я.

   – Слушай, ну что ты придираешься? – окончательно рассвирепела подруга. – Может, у него в двери шесть замков?

   – Или в квартире шесть дверей, – тихонько сказала я.

   – А нет, так еще лучше, – не обращая внимания на мое бормотание, продолжала Ирка. – Значит, не все ключи от квартиры, но уж один-другой точно от нее!

   – Согласна, – кивнула я, надеясь, что теперь она успокоится.

   Ну, хочется Ирке посетить родные пенаты любимого – значит, посетим! В больнице мы его проведывали, в психушке тоже, на Кипр за ним мотались и в Москву – так почему бы и домой не заглянуть?

   – Ладно, ты права: к Сержу на квартиру съездить надо, разумеется, вместе с ним. Вдруг, очутившись в привычной обстановке, он избавится от своей амнезии и станет нормальным человеком?

   Вася Бурундук вышел за ограду домовладения Беримора, ныне покойного, чтобы опустошить почтовый ящик. С проведением этой нехитрой операции Вася припозднился, ящик был набит прессой, в основном цветными рекламными листками. Когда-то Беримор имел неосторожность выписать по почте какую-то ерунду, и его раз и навсегда внесли в список рассылки.

   Вытряхнув содержимое ящика прямо на землю, Вася присел на корточки и быстро рассортировал корреспонденцию: рекламные проспекты налево, в мусор, газеты направо, еще пригодятся: скучающий Бурундук практиковался в чтении. Одинокое письмо, адресованное Сергею Петровичу Никонову, царство ему небесное, Вася нерешительно повертел в руках: направо или налево? Продолжать переписку усопший наверняка не будет…

   – Извините, адресат выбыл, – приняв решение, негромко произнес Бурундук.

   Он разорвал конверт пополам, и в этот момент его локтя коснулось что-то холодное. Не особенно суеверный, но впечатлительный, Вася вздрогнул и медленно обернулся. Незнакомая собака снова просительно ткнулась носом в его руку.

   – Ты кто? – глупо спросил Вася. Понял, что спорол чушь, и переспросил: – Ты чей?

   Грустные собачьи глаза яснее ясного говорили о том, что хозяина у животного нет. При этом псина, кажется, была породистая, не иначе немецкая овчарка, но грязная, всклокоченная и явно голодная. Ошейника на ней не было.

   – Слышь, Мухтар, ты есть хочешь? – снова спросил Вася.

   Собака, которая вряд ли могла именоваться Мухтаром по причине своей принадлежности к женскому полу, смотрела на него с тоской и надеждой.

   Надо сказать, что Вася животных всегда любил, причем не только в вареном и жареном виде. Это с людьми отношения у него не складывались, а звери никогда не смотрели на Васю свысока, не смеялись над ним, не читали ему нотаций, вообще не обижали: свой же брат, Бурундук! Приблудившаяся собака Васе понравилась уже тем, что ловила каждое его слово и движение, смотрела преданно, всей своей позой и шевелением хвоста безоговорочно признавала его старшим и выражала полную готовность ему повиноваться. Кроме того, Бурундук просто соскучился в одиночестве.

   День за днем безвылазно сидя в гараже Беримора, он начал чувствовать себя круглым сиротой. И таким же идиотом. Нет, гараж был просторный, чистый, хорошо обустроенный, приспособленный для пребывания в нем как дорогого автомобиля, так и его хозяина: тепло, светло, мягко урчит холодильник с продуктами, бормочет телевизор, удобная тахта покрыта уютным пледом, есть рукомойник с холодной и горячей водой и даже туалет. Казалось бы, чего еще надо человеку? Тем более Бурундуку?

   А Вася чувствовал себя покинутым и несчастным. Сначала он был обижен на шефа, улетевшего в дальние края и далее – транзитом – в лучший из миров, оставив верного Васю стеречь хозяйское добро. Когда же стало известно о скоропостижной кончине Беримора, Бурундук обиды покойнику простил, но забеспокоился. Родственников у шефа вроде бы не имелось, во всяком случае, Вася таковых не видел и не знал, но рано или поздно должны были объявиться какие-нибудь претенденты на наследство. Бурундуку это на пальцах объяснила экономка, объявившая о своем уходе за неимением хозяина все тому же Бурундуку. И Вася остался наедине со своими страхами.