Принц в неглиже

— Не отставай, милый! — Кузина обернулась к Дону, сгибающемуся под тяжестью сумки с продуктами: узнав, что она решила пожить у меня, мама Зины снабдила ее солидным запасом провианта. Мою хозяйственность родственники ценили невысоко.

Дон мужественно отказался разделить с дамой сердца тяжесть груза и теперь отставал. В лесополосу легконогая Зина вошла первой и сильно испугалась, когда из кустов наперерез ей выскочила крупная черно-рыжая собака.

— Томка, фу! — закричал сообразительный Дон, бросая сумку и подбегая к Зине.

— Это вовсе не он, — слабым голосом сказала кузина, боясь пошевелиться.

Незнакомая овчарка шумно обнюхивала ее куртку. Не сводя глаз с собаки, Дон потянулся за палкой, но тут овчарка села и протянула Зине лапу.

— Привет, Серый Волк, — с облегчением вздохнув, произнесла кузина. — Я Красная Шапочка, иду от бабушки, несу пирожки. — Она оглянулась. — Дон, где сумка? Брось палку и дай собачке пирожок.

Они скормили овчарке три пирожка с мясом, вежливо распрощались и снова тронулись в путь, но собака поднялась и побежала рядом с кузиной. Отогнать ее не удалось, овчарка, как привязанная, держалась справа от Зины.

«Ладно, пусть идет с нами, — решила она. — Томка порадуется, бедный пес ни одной собачьей морды не видит».

Зина и безымянная собака весело затрусили по тропе, Дон с сумкой снова отстал. Впереди показался встречный пешеход.

— Здравствуйте! — еще издали крикнула ему Зина. — Не подскажете, который час?

Человек, не сбавляя хода, посмотрел на часы и ответил.

— Спасибо, — произнесла кузина уже нормальным голосом: пешеход достаточно приблизился.

— Пожалуйста, — сказал мужчина и внезапно резко остановился, разглядев в высокой траве собаку. Глаза его заметно округлились, он перевел взгляд на Зину и попятился. Баба с собакой, та самая, он узнал куртку!

Серж закрыл глаза, преодолевая внезапное головокружение. Мысли его разбежались. Если баба с собакой стоят перед ним, то как те же самые баба с собакой минуту назад могли улюлюкать и лаять ему вслед?! Сумасшествие какое-то!

— Что с вами? Вам плохо? — Встревоженная Зина шагнула ему навстречу.

Серж отступил с тропы, дернулся в сторону и побежал в поле, путаясь в пожелтевшей траве.

— Не бойтесь, она не кусается! — закричала Зина.

— Что случилось? Кто это? — спросил подошедший Дон.

Кузина пожала плечами и погладила овчарку:

— Не знаю, какой-то псих.

К своему дому в Пионерском микрорайоне Серж шел пешком, на ходу тщетно пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли. Кажется, раздвоение личности бывает у шизофреников? А какой именно личности, обязательно собственной или можно и чужой — например, какой-нибудь бабы с собакой? А если и своей, и чужой, и даже собачьей?

Сержу было жутко думать, что он сошел с ума, но эта версия объясняла загадочные провалы в памяти. Не попросить ли лечащего врача выписать направление к психиатру? Глубоко задумавшись, он не сразу заметил рядом со своей дверью капитана Сидорова.

— Здорово, больной! — приветствовал его капитан, отклеиваясь от косяка. Нынче он был в штатском, так что мог позволить себе стойку «вольно». — Явился — не запылился! Двигай за мной.

— Куда? — односложно спросил Серж, пытаясь сообразить, что бы это значило.

— На медосмотр.

Серж вздрогнул, поразившись совпадению, и молча повиновался. Они сели в машину и двадцать минут спустя вышли из нее у корпуса психиатрической больницы.

— Сейчас дяденька профессор тебя осмотрит, — сообщил капитан. — Больно не будет, не бойся, он не кусается.

Серж снова вздрогнул и покорно прошел в кабинет. Капитан остался ждать в коридоре. Через некоторое время румяный веселый профессор вышел к нему и произнес, разводя руками:

— Нет, дорогой товарищ, это не наш клиент! Нервишки, конечно, ни к черту, но не наш, нет, не наш!

Через плечо профессора Сидоров заглянул в открытую дверь кабинета: Серж стоял у распахнутого окна, неотрывно глядя в сад.

— Там ваш коллега, — обернувшись, сообщил он капитану. — Не вы ли его пристроили на казенные хлеба?

Сидоров вошел в кабинет, выглянул в окно и увидел на лавочке под деревом полковника Лапокосова в байковой пижаме нежно-голубого цвета. На другом конце скамейки, держа воображаемый руль и однообразно урча, сидел человек в светло-зеленой пижаме. Вдвоем они сильно смахивали на пару волнистых попугайчиков.

— Очень, очень интересный случай, — тоже подойдя к окну, оживленно произнес профессор.

Будто почувствовав, что о нем говорят, Лапокосов неожиданно поднял голову и посмотрел в сторону окна. Глаза его остановились на Серже, полковник побагровел, всплеснул руками, набычил голову и выразительно зашевелил губами. Слов слышно не было, но, судя по выразительной артикуляции, произносимые полковником слова не являлись популярными русскими ругательствами, хотя выражение лица не оставляло сомнений в том, что Лапокосов в ярости.

— Что это он говорит? — вздрогнув, спросил Серж.

— По-аглицки матерится, батенька! — с удовольствием ответил профессор. — Очень, очень интересно!

— Профессор, можно вас? — В кабинет заглянул озабоченный амбал в белом халате. — У нас там Наполеон сцепился с Цезарем…