Принц вечности

– Но не слишком, а? – Глаза Чантара уже смеялись. – Что же до родства, то кровь Шестерых и так делает нас близкими родичами. Жаль, что не все об этом помнят… – Он смолк, потом бросил на Дженнака лукавый взгляд. – Значит, ты видел Чоллу, дочь мою, и она все так же красива… Теперь я понимаю, отчего ты задержался!

– Не только поэтому, клянусь тридцатью тремя позами любви! Корабль мой отогнало штормом к устью Матери Вод, и там, пока чинили судно, я померился силой с демоном…

Глаза Чантара насмешливо блеснули.

– Вот как? С таким же демоном, как Паннар-Са? Я слышал песню о твоих подвигах, сложенную одним кейтабским тидамом…

– Да простит его Арсолан, владыка истины! – со смехом подхватил Дженнак. – Но на сей раз демон был настоящим… какая-то древняя тварь, обитавшая в болотах, рядом с угодьями туземцев-арахака… Мы бились с ней, и один мой воин умер, а сам я на время сделался сухим листом, парящим в Великой Пустоте. Но арахака исцелили меня и одарили – правда, дар пришел ко мне не совсем из их рук… Взгляни!

Он остановился рядом с низким столиком, сунул руку в сумку и выложил на полированную гладкую поверхность шарик из яшмы. Вид этой драгоценности вмиг разрушил ироничное спокойствие Чантара; он вздрогнул и посмотрел на нее с таким выражением, будто очутилась перед ним бочка с громовым порошком, и на донце ее уже тлел фитиль. Он даже забыл осведомиться о здоровье гостя и о ранах, нанесенных болотной тварью, и пожелать погибшему воину легкой дороги в Чак Мооль… Владыка Арсоланы был потрясен, и лишь это извиняло подобную неучтивость.

– Мне говорили, – произнес Дженнак, стараясь не глядеть на изумленное лицо Чантара, – что такие шары делают в далеких горах, за которыми прячется солнце, а потом они странствуют по всем притокам Матери Вод и всюду почитаются могущественными талисманами. Возможно… – Тут он смолк, припоминая сказанное старым арахака. Тот утверждал, что магические шары не меняют и не отнимают, а дарят, желая изведать искренность и мудрость того, кому преподнесен дар. Ведь человек, говорил Старец, существо скрытное; слова его могут быть легки, как перья, мысли тяжелы, как камни, а намерения ядовиты, словно колючка для чен-чи-чечи. Но суть заключается не в намерениях и словах, а в делах, не в скрытом, а в явном; и колдовской талисман, поднесенный в нужное время, подталкивает к свершениям, а свершенное позволяет узнать человека.

Не подарить ли его Че Чантару? – мелькнуло у Дженнака в голове, и в следующий миг мысль эта стала действием.

– Я не подумал о приличиях, приехав без подарков, – вымолвил он, касаясь пальцем багрово-алой сферы. – Может быть, это…

– Нет! – Чантар будто бы очнулся. – Нет, родич! Дар, посланный богами, не отдают, и с ним не расстаются; он твой и только твой!

Лицо его было теперь серьезным и сосредоточенным, а в глазах не замечалось и тени иронии.

– Посланный богами? – протянул Дженнак. – Но мне казалось,'Что горы, за которыми прячется солнце, – это Чанко… Чанко, страна, что лежит у границ твоей державы.

– Возможно. – Плечи Чантара приподнялись и опустились. – Но разве боги не могли заглянуть и туда? И научить тому, чему не научили нас?

Дженнак был поражен не меньше, чем повелитель Арсоланы, узревший яшмовый шар. Если один из богов побывал в Чанко, то почему не сказано об этом в Книге Минувшего? Сама мысль о подобном умолчании показалась ему кощунственной – ведь боги не обманывают людей!

– Чанко не приняла Кино Раа, – наконец выдавил он.

– Откуда мы знаем об этом? – сагамор потер свой раздвоенный подбородок. – Из легенд, из историй, дошедших от предков, но не из Чилам Баль. В Чилам Баль об этом не говорится. Там вообще нет ни слова о Чанко!

– Боги не обманывают людей. – Дженнак сказал вслух то, что думал.

– Да, не обманывают, но разве умолчание – обман? Быть может, Чанко – ларец с сокровищами, о коих знать нам еще не дано? Быть может, эти богатства должны приходить к нам с неторопливостью, с течением веков, минуя руки тех, кто считает их магическими талисманами? Что мы ведаем о Чанко! Ничего! На этом ларце прочная крышка, родич. Я посылал туда жрецов и солдат, и караваны с товарами, и горцев, что лазают по скалам лучше коз, – никто не вернулся! Осталось лишь сходить самому…

Дженнак молчал, размышляя над неожиданным поворотом беседы. Конечно, он был приглашен в Инкалу не за тем, чтобы толковать о секретах Чанко, сколь ни были бы они занимательны. Чанко – дело прошлого или, быть может, будущего, а сейчас пора бы поговорить об ином, о Коатле и Мейтассе… И об атлийских шпионах, затаившихся в Лимучати и поджидающих, кто из Дома Одисса приедет в Арсолану, чтобы заключить союз…

Но темы для бесед выбирал хозяин, а он не мог отвести взгляда от яшмовой сферы. Наконец Че Чантар вновь коснулся ложбинки на подбородке и произнес:

– Ты что-нибудь делал с ним? С шаром, я имею в виду?

– Он похож на майясские гадательные сферы, а их, как я слышал, вращают… Я попытался его покрутить, но… – Дженнак пожал плечами.