Принц Вест-Эндский

Как всегда во всем черном, Лотта ходила теперь на репетиции с новой брошкой – серебряной филигранной маской комедии, наложенной на маску трагедии; дизайн с изъяном, поскольку уже на самом небольшом расстоянии брошка напоминала оскаленный череп. Лотти потрогала его, словно предъявляя свой сценический мандат.

– Мисс Датнер понимает, насколько мы стеснены, – сказал Коминс. – Она согласилась сидеть с миссис Баум в ее кабинете рядом со столовой для персонала.

В дальнейшем используются разные переводы «Гамлета» (как правило – М. Лозинского, иногда Б. Пастернака), в зависимости от того, насколько конкретный отрывок отвечает нуждам повествования. (Здесь и далее – прим. перев.)

– Он блеснул зубами и прищурился сквозь очки: это означало, что сейчас последует острота. – Рядом со столовой, где ее будет ждать заслуженная трапеза. Скажите, могли ли мы обойтись с ней лучше?

– «Могли, черт побери, милейший!» – сказал бедняга Синсхаймер. Он подбоченился и раздраженно топнул ногой. – «Если с каждым обойтись по заслугам – кто избежит кнута?» – Как ни относись к Синсхаймеру, а пьесу он знал назубок.

Что она сказала лично мне, я даже не понял от волнения. Ни малейшее движение на ее лице не выдало, что мы знакомы.

Позже в тот день я нашел Коминса, отдыхавшего в библиотеке. Указательным пальцем он сонно массировал внутреннее ухо. Эта поза ему вполне подходила. Я быстро завел разговор о новом физиотерапевте.

– Не слишком ли она молода для такой ответственной должности?

– Чепуха. Она обучалась в Европе. Всем новейшим методикам.

Он думает, что знает нас, «еврофилов», забывая о том, из-за чего многие из нас перебрались сюда. Излишне говорить, что как раз сам Коминс виляет хвостом, ложится лапами кверху и радостно сопит перед идеалом Европы. Машина у него, например, – «мерседес-бенц».

– В Европе? – Я недоуменно покачал головой. – Не может быть! Коминс осклабился и прищурил глаза.

– И довольно сексуальная, а? Вы, старые проказники, задвигаете конечностями поживее.

На эту шуточку я, разумеется, не ответил. Будем считать, что он перепутал меня с сатиром Блумом. Я холодно кивнул и удалился. (Нет, нет, Отто, правду так правду: ты подмигнул и зашаркал прочь.)

Но у меня есть и другие, более надежные источники информации. Два дня я терпеливо выжидал, а потом наведался в отдел кадров – то есть к миссис Сельме Гросс. Сельма занимает кабинет с пуленепробиваемым окном, выходящим в вестибюль у главного входа. Таким образом она параллельно исполняет обязанности привратницы. И ни один плутоватый Орфей не прошмыгнул бы мимо нее со своей Эвридикой. Короче говоря, чтобы выйти, мы должны получить ее разрешение. Перед ней лежит ежедневно обновляемый список «самостоятельно ходящих».

Как и доктор Коминс, она принадлежит к коренному населению. По виду ее легче принять за пансионерку «Эммы Лазарус», чем за служащую. На самом деле существует даже мистер Гросс: Берни, дипломированный госаудитор, с которым она ведет насыщенную и деятельную жизнь вдали от нас – во Фреш-Медоуз, если быть точным.

В общем, я весело помахал ей из-за пуленепробиваемого стекла и показал на ее кнопку. Она впустила меня.

– Целую ручку, моя дорогая, – сказал я весело, словно мы повстречались в дорогом отеле. Сельма обожает такие архаические формулы. – Затосковав по прекрасному, я немедленно вспомнил о вас. И вот я у ваших ног.

Сельма поджала губы и пригладила волосы, спутанную белесую массу со странным оранжевым отливом во впадинах волн. Лицо ее, как всегда, являло собой гротескную маску из толстого грима – чистое Дада. Таким способом, очевидно, она поддерживает тусклый огнь в своем Берни.

– На прогулку, мистер Корнер? – Она потянулась за своим списком.

– Нет, просто зашел повидать вас. Ах, вы, наверно, заняты в связи с новыми назначениями – анкеты и прочее. Не буду отвлекать вас от работы своей назойливостью.

– А, вы о новом физиотерапевте? – Сельма похлопала по папке. – Оформлено.

– Насколько я понял, она из Европы. Сельма хмыкнула.

– Если Кливленд – Европа.

– Но она обучалась в Европе. В Лозанне? В Вене?

– Два года в общественном колледже Шейкер-Хайтс, с 1973-го по 1975-й, – начала Сельма, загибая пальцы. – Два года болталась по Европе, с 1975-го по 1977-й, один год в Спенсеровской школе лечебной физкультуры, Уиган, Англия, 1976-й-1977-й, закончила с отличием, ДФТ.

Я вопросительно поднял бровь.

– Дипломированный физиотерапевт.

– И теперь осчастливила наш скромный коллектив. Сельма шмыгнула носом.

– Если хотите мое мнение – это скандал. Но вы же знаете доктора Вайскопфа. Один взгляд на такую фигурку – и он превращается в дурака. Других документов здесь не требуется.