Принц-ворона

Джемма словно очнулась ото сна: только сейчас она поняла, что сидит на полу в архиве рядом со своей второй половиной и читает дневник отца. Мгновение назад ей виделась скромная избушка, озаренная крошечной лампой, Магда — дородная женщина в светлом платье с алой вышивкой по северной моде, и отец — молодой, энергичный, решительный, готовый обойти весь север, чтобы добиться своего.

Почему-то Джемма не хотела узнать, что именно потребовалось отцу настолько, что он готов был разбудить могущественную древнюю силу.

— Интересно, почему у них не получилось, — прошептала Джемма.

Тернер пожал плечами.

— Не нашли багряного всадника, — предположил он. — Или блудницу. Или следователи появились раньше и работали лучше.

Следующие несколько страниц были вырваны с такой силой, что книжка едва не погибла. Джемма провела кончиком пальца по оставшемуся гребешку обрывка: на бумаге осталась часть глифа. Сейчас было не разобрать, что это за глиф, но Джемма была уверена, что он принадлежал Вороньему королю.

Тернер забрал у нее книжку, и Джемма невольно поблагодарила его за это. Держать в руках дневник отца, который в своих исследованиях заглядывал все глубже во тьму, было больно.

— «Пишу быстро и кратко, — начал он читать. — Сегодня я наконец-то добрался до Хавтаваары, того самого поселка, куда мне советовали не соваться»…

Тернер умолк. Джемма посмотрела на него и поняла, что сейчас, в сумрачном зале, с серым снегом, который все валил и валил за окном, следователю стало страшно. Возможно, впервые за всю жизнь.

— «Местные очень доброжелательны, поселок выглядит богатым, у всех жителей — ухоженные дома и основательное хозяйство», — продолжил Тернер, почти мгновенно взяв себя в руки, и добавил: — Ну да, так и есть. Поселок не бедствует.

— Помогает Вороний король? — предположила Джемма.

Тернер усмехнулся.

— Скорее, понимание того, что никто не поможет и надо полагаться на свои руки и ум. — Он вздохнул и продолжил чтение: — «Почти на каждой двери — глиф Вороньего короля, нарисованный темно-красным. Я спросил, кто это, и мне ответили, что это знаки от дурного глаза, но я умею отличать ложь от правды. В Хавтавааре между тем есть церковь, все жители посещают ежедневные службы и молятся вполне искренне. Ничего удивительного: северяне во многом так и остались язычниками и кланяются всем богам, каких встретят. Какой-нибудь да поможет или не разгневается, по крайней мере».

Тернер перевернул страницу, и Джемма подумала, что его голос почему-то успокаивает.

— «Пишу спустя два дня: мне надо было успокоиться и прийти в себя. Я, Эдвин Эвилет, ученый из столицы, участвовал в жертвоприношении невинной девы Вороньему королю. Господи боже, прости меня, пишу это сейчас, а перо дрожит в руках от страха и восторга. Я сам себе сейчас кажусь сумасшедшим, но это действительно было. Это правда. Вороний король существует. Это не архаический миф о плененном зле, это действительно некая сила, которая способна воздействовать на реальный мир. Пишу это сейчас и понимаю, что веду себя не так, как следует ученому. Но он есть, я его видел собственными глазами».

Джемма не могла поверить в услышанное, а Тернер продолжил: