Принц-ворона

— В те дни никто не хотел выпускать Вороньего короля, — ответил он. — Там шел взаимовыгодный обмен. Но потом появился Дэвин с его могуществом, и умные люди поняли, как все это можно использовать, чтобы освободить эту дрянь.

— Обряд не для благ земных, а для торжества тьмы, — прошептала Джемма, и эти слова словно кто-то сказал за нее.

Тернер кивнул и вернулся к чтению:

— «Я говорил с Вороньим королем. Мне сейчас ясно, что я пишу совершенно дикие вещи, недостойные ученого. Но я был в лесу у алтарного камня, на котором по-прежнему видна засохшая кровь девушки. Я позвал, и он откликнулся. Я не знаю, откуда у меня взялась такая смелость. Вспоминаю — и меня бросает в дрожь от ужаса. Я не видел его, к счастью. Он все время держался за моей спиной. У него странный голос, не мужской и не женский… Господи, я сейчас не верю в то, что сегодня говорил с существом, которое порождено пластами некротического поля, поднялось из болот и завладело миром раньше, чем предки людей спустились с деревьев! Он спросил, чего я хочу. Я говорил долго. Я не рассказывал такого даже на исповеди. Я открыл ему душу до такой глубины, в которую не заглядывал сам, и он меня понял. „Вторая половина твоего яблока“, — наконец произнес он, и я почувствовал, что ему то ли неприятно, то ли больно говорить об этом. Неудивительно! Наши хрустальные яблоки созданы Господом, и тьма боится его и трепещет. Где-то я слышал, что два полных яблока способны победить любое зло».

Голос Тернера звучал хрипло.