Принцесса

В его окнах горел свет. Идти было недалеко, и Юлька дошла намного быстрее, чем планировала, несколько раз порываясь развернуться и вернуться домой. Улица была пуста, окна светились электрическим светом и сиянием плазменных экранов, которыми теперь никого не удивишь. У ворот она остановилась, огляделась, и, дернув за шнурок, тихо надавила на ворота. Приоткрыв их, Юлька почти вошла, но вдруг остановилась. Все сомнения разом навалились на нее, и она застряла, раздираемая ими. Убежать хотелось так же сильно, как и войти. Кто-то где-то кашлянул, и она испуганно отскочила назад, успевая придержать створку ворот, чтобы она не хлопнула. Сильная рука, появившаяся из-за правого плеча, остановила ворота, и Юлька испуганно оглянулась.

— Что, даже не войдешь? — Андрей смотрел насмешливо.

— Я… — она не знала, что сказать, и радовалась, что в темноте не видно, каким малиновым цветом налилось ее лицо. — А ты где был?

— Хлеб кончился, — Андрей приподнял тряпичную сумку, — а магазин еще открыт.

— А-а, — растерянно протянула Юлька.

— Ну так что, зайдешь? — он стоял так, что если бы она захотела уйти, пришлось бы попросить мужчину отойти в сторону.

Поняв, что глупо было бы говорить, что шла мимо, Юлька кивнула, и Андрей надавил на ворота, впуская ее во двор. Они поднялись по невысокому крыльцу, Андрей достал ключ и отпер наружную дверь. В сенях было темно.

— Осторожно, — он в темноте придержал ее за локоть, — не ударься.

Юлька помнила, как выбирала этот дом для молодого специалиста. Думала ли она, что окажется здесь снова, да еще и с определенной целью. Дом хоть и стал жилым, но уюта, какой присущ семейному гнезду, не приобрел. Мебели было по-прежнему по минимуму, как и посуды. В маленькой кухне не было ничего кроме стола, стула и двухкомфорочной плиты. Комнату занимал новый диван, диссонирующий с общей обстановкой, на табуретке стоял ноутбук. Бельевого шкафа не было, вещи висели где попало — на спинках стульев, на ручке двери и даже на вбитом в стену гвозде. Общее впечатление было удручающее, и оно как-то повлияло на Юлькин романтический настрой, ей вдруг захотелось уйти.

— Не обживаешься совсем, — грустно констатировала она.

— Да все времени нет, — равнодушно ответил Андрей, — целыми днями в школе, сюда только спать прихожу, поэтому смысла в покупке мебели нет.

Юльке стало жалко его. Стало понятно, что мужчина весь отдается работе потому, что в одиночестве ему совершенно невыносимо. Однако, он не выглядел запущенным, от него всегда хорошо пахло, и одежда была простая, но чистая, аккуратная и не изношенная. Она вспомнила, что долгое время ее терзал вопрос, какие такие перипетии занесли городского человека в их глубинку.

— Да ты не переживай так, — Андрей подошел к ней, взял лицо в ладони, заставил посмотреть на себя, — у меня же здесь родственники есть! Грушевины, помнишь? Это дядька мой двоюродный, брат отца. Они заботятся обо мне, иногда даже слишком! Тетя Катя постоянно тут ходит, еду приносит, Динку, сестру, отправляет убирать, заодно следить. Такие смешные! Тетя Катя мне все уши прожужжала, что жениться надо, Динка подружек приводит, знакомит. Так что я тут очень даже востребованный жених!

Он улыбался, и Юльку отпустило. Она расслабилась, позволила снять с себя куртку, присела на краешек дивана. Андрей чем-то шуршал в кухне, она услышала, как зашумел чайник. Он вошел, внес еще одну табуретку, на которой как на подносе стояли две чашки и лежал пакет, в котором просматривались шоколадные конфеты. Андрей поставил табуретку у края дивана, сам встал на колени возле Юлькиных ног, оперся обеими руками в диван с двух сторон ее бедер.

— Чай пить будем? — прошептал он, наклоняясь к ней, и Юлька почувствовала мурашки по позвоночнику.

Андрей протянул руку и расстегнул на ее рубашке три пуговички — от горла до груди, приостановился на секунду, глянул на нее, ожидая реакции, и, не увидев ничего кроме нарастающего возбуждения и любопытства, расстегнул еще две. Юлька подалась вперед, и, дотянувшись, сняла с него футболку, оставив мужчину в одних джинсах.

— Если бы мы играли на раздевание, я бы проиграл, — проговорил он тихо, — а ты, я вижу, подготовилась, надела все, что могла.

Он улыбался так заразительно, что Юлька тоже разулыбалась, хотя губы дрожали от предвкушения. Андрей ненавязчиво снял с нее клетчатую рубашку, под которой была черная майка-стрейч, выгодно утягивающая фигуру, вслед за рубашкой пошли джинсы, и Юлька осталась в майке и трусиках. Он рассматривал ее, и Юлька вдруг почувствовала смущение, вспомнив все те недостатки, которые рассмотрела в бане.

— Не смотри, — произнесла она и попыталась ладонью прикрыть ему глаза.

— Почему? — Андрей поймал ее руку и прикоснулся губами к ладони.

— Я стесняюсь, — Юлька говорила правду.

— Ты прекрасна! — Андрей потянулся к ней, взялся за низ майки и, преодолев небольшое сопротивление, стянул и ее. — Ты прекрасна! — повторил он, пожирая глазами грудь, бесстыдно выпирающую из бюстгальтера, — и я сейчас умру от желания.