Принцесса без короны. Отбор не по правилам

Скрипнула дверь, словно его таинственный некто пришел, чтобы дать ему ответы на все вопросы. Валентин обернулся и никого не увидел – зато кристалл над дверью налился тревожным сиреневым свечением – в кабинет вошел еще один человек, окутанный магией. Валентин не стал задавать вопросов, просто швырнул в сторону двери горсть парализующих заклинаний. Он не собирался поступать иначе с тем, кто входит к нему невидимым и, разумеется, вооруженным.

Маг увидел, как заклинания ударили в вошедшего, на несколько секунд проявив сверкающий огненный силуэт человеческого тела. А потом Валентина вдруг обдало холодом, и заклинания отразились от пылающей высокой фигуры, налились новой, уже чужой силой и ударили его в грудь.

Боль была такой, что на мгновение перед глазами Валентина сомкнулась черная пелена, а потом он будто бы увидел себя со стороны. Вот человек с длинными белыми волосами покачивается и неуклюже падает на ковер, как марионетка, у которой кукловод обрезал ниточки одним движением ножниц. Вот огненное существо идет к нему неторопливым шагом уверенного в своем праве человека.

Он сделает все, что считает нужным. Валентин его не остановит, потому что рядом с ним уже встала смерть.

«Прочь», – только и смог подумать Валентин. Пламенный человек присел рядом с ним на корточки и прикоснулся к его лицу.

И вот тогда стало совсем темно.

– И мягко проводим черту над руной… Да, вот так, молодцы. На первом этапе работы с рунами нельзя торопиться. Это потом вы будете их чертить на лету, сейчас надо действовать не спеша.

Рунознание понравилось Дайне. Первокурсники сидели над листами бумаги, кисти ныряли в пузырьки с тушью, а потом скользили по белому, и было в этом что-то очень умиротворяющее, причем настолько, что Гровир, который сидел рядом с Дайной, уже начал клевать носом. Первой руной, с которой познакомились студенты, была Авин – руна здоровья. Дайна провела черту, и Хасимин похлопала в ладоши и приказала:

– Так, теперь откладываем кисти. Поднимите руку ладонью вверх! – Хасимин тоже понравилась Дайне, она была очень живой и энергичной, и от нее так и веяло какой-то доброй силой. – Да, правильно. Петер, полностью выпрямите пальцы… вот так, хорошо. И теперь произносим слово, которое оживляет руну. Сао!

– Сао! – хором сказали первокурсники, и Дайна с изумленным восторгом увидела, как ее руна наливается золотом, оживает, подрагивает, будто хочет вспорхнуть с листа. В воздухе отчетливо повеяло запахом жасмина. Теперь руна стала не просто закорючками на бумаге, а чем-то настоящим, способным помочь. Аделард осторожно втянул носом воздух, и Дайна услышала, как он негромко произнес:

– Бакерийский жасмин. Удивительно.

Гровир довольно улыбнулся: его руна отливала зеленым. Хасимин посмотрела на его лист и сказала:

– У вас много внутренней энергии, Гровир, это хорошо… Ой!

Лист, что лежал перед Петером, вспыхнул и рассыпался серебристым пеплом. Парень, выглядевший сконфуженным, опустил голову. Хасимин ободряюще улыбнулась:

– Вам нужно получше сосредоточиться, Петер. И все обязательно получится. Все поняли? Чертим руну, потом произносим слово оживления. А теперь берите новый лист, будем знакомиться с руной восстановления энергии. Она вам пригодится после индивидуальных занятий с куратором.

Дайна послушно отложила лист с руной, взяла другой и вдруг почувствовала…

Под ногами дрогнул пол. На мгновение Дайне показалось, что ее окутало золотым пламенем, но огонь почему-то не обжигал, он был ледяным, он проникал в Дайну и подчинял себе. Сквозь ревущую стену огня Дайна видела свой стол с листами бумаги и чернильницей, однокурсников, удивленную Хасимин и понимала, что это снова смерть.

Близкая, спокойная.

Принимающая разный вид, но одинаково безжалостная.

Смерть приблизилась, положила руку на плечо Дайны и беззвучно сказала: вот я и пришла. Здравствуй, некромантка. Успела соскучиться? Нам с тобой есть чем заняться.

– Дайна, что с вами? – испуганно спросила Хасимин. Студенты смотрели на Дайну с таким же страхом, который почему-то показался ей смешным. Возможно, потому что смерть всегда смеялась над людскими страхами.

– Все хорошо? – Гровир заметно побледнел: он все понял и теперь думал лишь о том, что делать и как помочь.

Дайна как-то смогла прочитать его обрывистые мысли: пойдем вместе, что бы ни случилось… я прикрою… пойдем.

– Простите, – прошептала она и, схватив Гровира за запястье, поднялась из-за парты. – Простите, там господин ректор…

Слова сами соскользнули с языка, и Дайну обдало знобящим ужасом. Валентин! Что-то страшное случилось с Валентином в эту минуту.

Смерть пришла как раз за ним, и душа Дайны рванулась вперед – спасти, закрыть, вытянуть из распахнутой клыкастой пасти.

Она выбежала из кабинета рунознания, не чувствуя ни пола, ни ног, рванулась к лестнице, едва не сбив какого-то крыса, который с кряхтеньем и пыхтением тащил коробку чуть ли не с себя ростом.

– Что с ректором? – Гровир бежал за Дайной, и она знала – он перепуган до смерти. Его страх вплетался в пламя далеким грохотом боевых барабанов, топотом копыт, от которого гудит степь.