Принцесса без короны. Отбор не по правилам

Они никогда не поженятся. Дайна вернула Валентина в мир живых, но он потерял свою любовь к ней в стране мертвых.

Может, поэтому некроманты прокляты с начала времен? Потому что мертвые не возвращаются просто так? И плата, которую они отдают за свое возвращение, намного больше жизни?

– Да, он сказал об этом на совете. – Пальцы госпожи Эмилии легли на голову Дайны, ввинтились в волосы, и кабинет мягко поплыл куда-то в сторону, утопая в золотом тумане. – Его величество Леон приказывает ему вступить в брак, поэтому он не может оставаться на посту ректора.

Даже так… Валентин готов был жениться, они любили друг друга, и у Дайны могла бы наконец-то появиться настоящая семья, а не мираж. Но кто-то пришел с Огненным кулаком, и все кончилось.

– Я люблю его. Люблю, но он не узнал меня, когда вернулся, – призналась Дайна и с искренним удивлением поняла, что в глазах госпожи Эмилии заблестели слезы. Она их не видела в золотом мареве – просто почувствовала, что преподавательница тронута до глубины души. Валентин был для нее другом, почти сыном, и она искренне надеялась на то, что все наладится.

– Мы еще погуляем на вашей свадьбе, Дайна, – пообещала госпожа Эмилия, – и клянусь, я напьюсь впервые с войны за Файнские острова. А сейчас держитесь. Надо потерпеть, моя дорогая.

И золотое марево налилось тьмой.

Валентин окончательно пришел в себя вечером.

Кристиан настоял на постельном режиме, и из кабинета пострадавшего отнесли в спальню. Он говорил, что может пойти сам, но Эжен посмотрел на младшего брата так, что Валентин счел за лучшее замолчать.

Принц никогда не использовал бранных слов. Он умел выразительно смотреть. Валентин плохо помнил брата, но о силе его взгляда знал точно.

Студенты и преподаватели, которые толпились возле входа в ректорат, закричали и зааплодировали, увидев Валентина живым. Он поднял руку, приветствуя их, сумел выдавить из себя улыбку и закрыл глаза.

Заплаканная девчонка успела куда-то убежать. Валентину сделалось не по себе.

Он и правда не помнил, кто она такая. Но по выражению лица, по отчаянному взгляду карих глаз было ясно, что они близки. Валентин пробовал вспомнить, и голова сразу же начинала наливаться болью и туманом.

Он очнулся после заката и не сразу понял, где находится. Слишком высоко был потолок, слишком далеко были окна. Потом проморгался, узнал свою спальню и вспомнил: золото рассветного солнца мягко заливает кровать, Дайна сидит среди простыней и смотрит на него с любовью, разрывающей сердце. И то, что поднималось в ту минуту в его душе навстречу Дайне, было сильнее любой магии, сильнее смерти и жизни.

«Вот, значит, в чем дело, – подумал Валентин. – Мы любим друг друга».

Именно поэтому она была настолько потрясена тем, что ее не узнают. Валентин подумал, что следует извиниться. В конце концов, девушка ни в чем не виновата.

– Ваш господин Шайло сказал мне, что девушки уже сдали рубашки, – услышал он негромкий голос брата. – Даже не хочется их оценивать, кого-то отсеивать. Не хочется их обижать.

«Отбор невест для Эжена», – мысль была вялой и ленивой, она плавала в голове, как соринка в чашке чая. Мелькнуло: отец, взрывы в саду, какая-то тварь, которая хочет все разрушить.

Вспомнился огненный силуэт и заклинания, которые отразились от него и выбили Валентина из жизни.

– Придется это сделать, – ответил Кристиан. – Но думаю, если вы как-то наградите их, девушки не обидятся.

Они сидели невообразимо далеко, в каминной части, которая была отделена от спальни тяжелой портьерой. Валентин с теплом подумал о брате и Кристиане. Волнуются за него, не уходят.

Сам себе он казался чужим, словно огненный человек вырвал из его души что-то очень важное. Если Кристиан прав и Валентин действительно умер, то, может быть, смерть все-таки присвоила себе что-то? Не отпустила свою жертву просто так?

Голова наливалась болью.

– Вы не знаете, как там Дайна? – спросил Эжен. – Я хотел поговорить с ней, поблагодарить за брата. Огненный кулак – страшная вещь…

– Это был не Огненный кулак, – произнес Валентин. – Это мои личные заклинания. Он их отразил, меня…

Он хотел было сказать «убило» – и не смог. Это было слишком жутко. Это было неправильно.

Но его заклинания действовали именно так, они убивали. Валентин и бросил их потому, что собирался уничтожить этого невидимку.

Портьера зашуршала, и маг увидел Эжена и Кристиана – оба взволнованны, оба испуганны. Эжен подошел, присел на край кровати, заглянул в лицо. Сразу же мелькнула картинка: вот пятилетний Валентин в своей комнате, едва дышит после того, как катался на коньках и рухнул в прорубь – и вот Эжен поит его с ложечки чаем с целебной листвинкой и уговаривает поправляться, и обещает отдать свою саблю, барабан и даже щенка – любимого, выпрошенного у отца со слезами, криками и валянием по полу.

Он не обманул. Когда Валентин поправился, Эжен действительно отдал ему все обещанное. Щенка Валентин не взял – он прекрасно понимал, насколько смешной большеротый бульдог дорог брату.

– Как ты? – с тревогой спросил Эжен.