Принцесса безумного цирка

«На одном камешке там должна быть маленькая рытвинка», — вспомнила она и, привстав на цыпочках, взяла бусы в руки. Действительно, на одном из камней с тыльной стороны имелась ощутимая ямочка. Лена застыла в оцепенении, сама напоминая восковую фигуру, а к ней уже спешила служительница музея, что-то крича. Не надо знать язык, чтобы понять, что она просит ничего не трогать руками. Холодный камешек выскользнул из рук Лены, она растерянно опустилась на мраморный пол, усилием воли пытаясь привести себя в чувство. Мысли неслись, как сумасшедшие: «Не может быть… на этой кукле бусы Иры… Что это такое?! Почему они здесь? Ира носила их все время, значит, она действительно мертва. Но ее разобрали на части, что ли?»

Лена больше ничего не видела и не слышала, перед глазами стояла Ира в этих бусах. Ей стало нечем дышать, и она, с трудом поднявшись на ноги, вышла на свежий воздух. Прошлась вокруг музея, слушая, как под ногами шуршит пожухлая листва. В воздухе пахло осенью. Ноги Лены сами вынесли ее на старое, заброшенное кладбище. Могилы, фактически сровнявшиеся с землей, покосившиеся старинные кресты со стертыми временем надписями и отсутствие должного ухода ввиду полного отсутствия каких-либо родственников — вот что отличало это кладбище от остальных мест упокоения. Легкий ветерок срывал листочки с веток. Они, кружа, падали вниз, убирая могилы ковром из желтых сухих листьев.

— Странные мысли приходят в голову в этом месте, не так ли? — раздался за спиной Лены мужской голос.

Она вздрогнула и обернулась. Кутаясь в шерстяную кофту, позади невдалеке стоял Владимир и с интересом рассматривал ее.

— Я увидел, что вы ходите вокруг музея, и поспешил догнать вас, — сообщил он.

Лена заметила, что он был в стоптанных домашних тапках. «Эка, спешил-то как…» — пронеслась у нее мысль.

— Чувствуете, что в этом месте особая аура? — продолжал Владимир. — Я часто здесь гуляю и размышляю. Петр же здесь черпает свое вдохновение для творчества, словно ему помогают духи усопших людей, захороненных на здешнем кладбище. Ведь мы даже не знаем, какими тайнами окутано это место. А вдруг здесь лежат останки какого-нибудь злодея, который доволен тематикой моего музея и потому покровительствует мне?

«Ого! — подумала Лена. — Такой большой дядя и совсем без ума!»

— Вы так говорите, словно рады этому, — сказала она вслух.

— А я не против. Отрицательные личности тоже обладают сильной энергетикой.

— Надо думать. Но я бы не хотела жить в таком месте и подпитываться такой энергией. К добру она не приведет.

— Вы просто не прочувствовали этого, — снисходительно улыбнулся Владимир и залюбовался ее огненными волосами. — Вы сами удивительная женщина! Вы даже в уставшем мужском сердце можете разжечь большой огонь. Такие удивительные волосы при такой безупречно белой, прозрачной коже. А где же ваши веснушки?

— Никогда не было, — вяло ответила она.

— Так вы пытаетесь обмануть природу? Вы красите волосы?

— Это мой натуральный цвет.

— В Средние века вас бы сожгли на огне как ведьму, оказывающую эротическое влияние на мужчин, — выдал он.

— Очень приятно, — кисло улыбнулась Лена, уже уставшая от его плоских комплиментов.

— Я могу пригласить вас на свидание? — уточнил Владимир, зябко кутаясь в кофту.

— Я пришла не одна.

— Я понял. Наверное, Петр уже ваяет вашего артиста цирка. Вас тянет на дрессировщиков?

— А это вас не касается, — прямо посмотрела на хозяина музея Лена, вздернув подбородок.

— Он, по-моему, несколько нездоров?

— Это тоже вас не касается.

— Ну, не будьте злючкой, Лена, при его профессии вы можете остаться вдовой очень скоро.

Внезапно Лену обуяла паника. «Чего он хочет? Почему в его словах я слышу скрытую угрозу? Интересно, он и Иришку так же обрабатывал на этом кладбище с его отрицательной аурой? Вдова… Почему вдова? Черт! Что они сделали с Никитой? Ах, зачем я ушла оттуда и бросила его одного!»

Она резко развернулась и побежала в сторону музея, громко стуча каблуками по каменистой дорожке.

— Куда же вы, Лена? Стойте! — прокричал ей вслед Владимир.

Но она неслась, слыша только свое сердце, мимо восковых лиц, мимо посетителей к потайной двери, ведущей в подвал. По ней она чуть ли не кубарем скатилась вниз с криком:

— Никита! Никита! Как ты?

Никита, как и раньше, сидел в кресле, продолжая позировать. И он, и Петр удивленно посмотрели на девушку.

— Что с тобой, Лена? На тебе лица нет. Ты чего-то испугалась? — спросил Никита.

«Наверное, у меня паранойя», — грустно подумала она, переводя дух.

— Мы уже заканчиваем на сегодня, вечером я буду лепить форму, завтра увидите свое лицо, — многообещающе улыбнулся редкими зубами Петр.

Лена успокоилась только тогда, когда они с Никитой в целости и сохранности покинули музей. Они вышли на дорогу, ведущую в город, и поймали такси.

— Зря съездили? — покосился на Лену Никита.

И тут она рассказала ему о бусах Ирины, обнаруженных на восковой кукле в красном платье. Никита задумался. Лена вдруг кинулась ему на шею и расплакалась.