Принцесса Диана

В следующий раз, убирая ее ванную, я убедилась, что это случается регулярно. Диана очень стеснялась того, что происходит, и старалась все вымыть сама, но меня невозможно было обмануть, потому что я знала каждый уголок этого дома, как и положено экономке.

Я взглянула на ее противозачаточные таблетки в стаканчике на краю раковины и подумала, что, возможно, она беременна, и это первые признаки утренних недомоганий. Но нет, таблетки принимались каждый день в полном соответствии с инструкцией на упаковке.

Поняв это, я еще больше забеспокоилась. Таблетки окажутся совершенно бесполезными, если ежедневно она выдает все назад.

Приступы рвоты у Дианы стали постоянными. Каждый день после ленча она поднималась к себе в комнату, чтобы, как она говорила, почистить зубы, а на самом деле ее мучила болезнь, теперь — противоположного свойства. За столом она ела совсем немного, аппетит почти отсутствовал, и часто принцесса, поковырявшись в еде, отодвигала тарелку.

В начале октября принц снова уехал в Шотландию, чтобы пожить с друзьями в доме королевы–матери, Биркхолле. Диана, оживившаяся на несколько дней, опять погрузилась в тоску и принялась самым немилосердным образом третировать Эвелин. Все, что делала горничная, было не так. Но дело в том, что Эвелин прекрасно справлялась со своими обязанностями, и знала, что принцесса лишь ищет предлог, чтобы придраться. Часто она спускалась вниз со слезами на глазах после того, как Диана вызывала ее к себе, оскорбляла и ругалась.

Эвелин была одной из самых преданных и неболтливых служанок не только Дианы, но и всей королевской семьи. Она сопровождала принцессу с первых дней ее замужества и объездила с хозяйкой весь мир. Ее репутация была незапятнанной. И она никогда не противоречила «боссу».

Однажды вечером Диана позвонила в буфетную и потребовала, чтобы Эвелин немедленно поднялась к ней. Я слышала, как принцесса злилась:

— Посмотри на эту проклятую рубашку, Эвелин! Посмотри на нее, идиотка! Она грязная. Грязная, грязная, грязная, — повторила она несколько раз. — Что это, Эвелин? Грязь.

Эвелин никогда не вступала в пререкания. Все, что она могла сказать, это:

— Простите, мэм, мне очень жаль.

— Грязная, — повторила Диана, а затем крикнула: — Убирайся с глаз моих долой!

Я пошла в комнату Эвелин. Плачущая девушка лежала на кровати.

— Это не может быть из–за моей работы, — всхлипывала она. — Все дело во мне самой.

В конце концов вспышки гнева Дианы настолько участились, что кто–то — я до сих пор не знаю, кто — обо всем рассказал полковнику Кризи. Он заговорил со мной на эту тему во время нашей следующей встречи.

— Знаете, Венди, — тихо сказал он, — как инспектор двора я знаю, что здесь происходит и как обращаются с людьми. Я поговорил с принцессой на предмет того, что она издевается над Эвелин, о чем вам, как и многим другим, несомненно, известно. Эта девочка — очень преданная и хорошая горничная, и принцесса должна признать, что ей просто повезло, что у нее есть Эвелин. Я не намерен терпеть подобные выходки. Принцесса не имеет права безнаказанно обижать людей.

Через несколько месяцев полковник Кризи был вынужден подать в отставку. Я была поражена, вспоминая, как искренне он тогда возмущался, и подумала, что дело это решалось на самом высоком уровне. Я не стала больше ничего говорить, но про себя отметила, сколь жестокой и мстительной может быть Диана по отношению к персоналу. Я понимала, что у нее нелегкая жизнь и неудачное замужество. Я также сознавала, что она была дочерью графа и леди, а потому имела право на некоторую избалованность. Но чего я не могла и не могу понять, так это злобу, с которой она унижала беззащитных слуг.

То, что мягкая, заботливая и вежливая на публике Диана оказалась способна на такие поступки, не только беспокоило, но и злило меня. Похоже, она начинала превращаться в человека, которого волнует только его имидж, но который совсем не обращает внимания на живущих и работающих рядом.

У меня не было серьезных стычек с принцессой — мне казалось, что она просто не осмеливалась так вести себя со мной. Я не так дорожила своим местом, как Эвелин, чтобы покорно сносить оскорбления. Думаю, Диана понимала это и старалась избегать конфликтов.

* * *

Принц Чарльз, похоже, лучше переносил напряженное молчание, чем слезы Дианы. Когда это происходило, он полностью терялся и в отчаянии спрашивал, ломая руки:

— Ну что теперь, Диана? Что я такого сказал, из–за чего ты плачешь?

Кажется, в конце концов он пришел к выводу, что его слова и действия все равно не смогут ничего изменить, и решил не обращать внимания на истерики жены.

Не сосчитать вечеров, когда мы слышали хлопанье двери в гостиной и звук шагов поднимающейся к себе Дианы. При этом сидевший в комнате полицейский насвистывал сигнал «к бою», а Эвелин печально качала головой.