Принцесса Диана

Я не знала, что на это ответить, и спросила, что будет с приходящей прислугой. Джейн объяснила: эти люди по–прежнему будут работать, когда потребуется, а сокращение коснется только занятого полный день персонала. Я поблагодарила ее и, еще не придя в себя, отправилась, на кухню успокаивать Марию, продолжавшую истерически рыдать.

— Как они могли так поступить с нами? — стонала она. — Они просто играют человеческими жизнями. У нас здесь был дом, а теперь все летит к черту!

Меня известили, что будут платить жалованье до июля, но к тому времени я должна буду покинуть флигель. Я провела здесь восемь лет и не собиралась искать другое место. Подобно Марии, я была расстроена свалившимся на голову несчастьем и боялась грядущих перемен. Для плохих новостей подходящего времени не бывает, но то, что все произошло за несколько недель до Рождества, только усиливало наше потрясение.

Тем не менее видимость согласия сохранялась. На следующий день принц и принцесса вместе присутствовали на ежегодном рождественском приеме для персонала в Кенсингтонском дворце. В соответствии со строгим придворным этикетом ни хозяева, ни гости не касались темы расставания принца и принцессы. Чарльз и Диана нервно улыбались, разговаривая с приглашенными и благодаря их за нелегкий труд в прошедшем году. Но по дороге домой мы обсуждали, что ждет нас впереди.

— Не знаю, как они все это выдержат, — говорил Пол. — Это нереально.

Это было мое последнее Рождество в Хайгроуве. Праздничную вечеринку устроили в одном из лондонских ресторанов. К своему ужасу я обнаружила, что сижу не в главном зале. Только тогда до меня, наконец, дошел смысл случившегося. Из–за предстоящего увольнения меня посадили за маленький столик в боковом зале, где я не могла никого видеть и не слышала произносимых речей. Сидевшая рядом Джейн Стретклайд заметила мое разочарование. Ординарец из Хайгроува посочувствовал мне, выразив сожаление по поводу того, что со мной так обошлись. Я воспринимала случившееся не иначе как оскорбление, и весь вечер был испорчен такой ерундой, как место за столом. Положение усугубил вошедший Колин Тримминг, который сказал сидевшему с нами полисмену, что нашел для него место в главном зале. Я чувствовала себя совершенно несчастной и не могла понять, почему со мной так поступили. Это было жестокое унижение.

1993

Глава 19. Прощание с Хайгроувом

Я не видела принцессу до начала нового года. Диана решила провести Рождество со своим братом, графом Спенсером, в Алторпе в графстве Нортгемптоншир и была вынуждена на часть каникул расстаться с Уильямом и Гарри, поскольку Чарльз хотел взять их в Сандринхем к королеве. Принцесса приехала в Хайгроув поздним холодным январским вечером со своей сестрой Сарой Маккорквидейл, чтобы забрать несколько личных вещей из своей комнаты. Женщины ни с кем не разговаривали, и этот визит держался в тайне даже от полиции.

Под покровом темноты они прошли прямо в гостиную Дианы, где принцесса стала упаковывать альбомы с фотографиями, коллекцию видеофильмов и небольшие картины, которые могли поместиться в машине. Более крупные вещи, вроде большого рисунка углем и карандашного портрета дамы времен короля Эдуарда, акварелей и портретов Уильяма и графа Спенсера, а также нескольких диванных подушек, были отложены в сторону, чтобы их можно было увезти на следующей неделе. Диана оставила для меня записку, в которой указывала, какие вещи взяла, и предупреждала, что через несколько дней приедет забрать крупные вещи и кое–что из мебели.

Вечером 12 января, отвезя Уильяма и Гарри в школу, она приехала в Хайгроув. С ней были Гарольд Браун, Пол Баррел и ее любимый дизайнер Дадли Поплак. За рулем сидел ее телохранитель Дэйв Шарп. Он остался на кухне, пока мы обходили дом, отмечая, что именно Диана увезет, а что оставит.

Принцесса пригласила Дадли, поскольку он точно знал, что принадлежит ей, что является свадебным подарком, а что перевезено из других королевских апартаментов. Обходя Хайгроув, где, вероятно, ей больше никогда в жизни не придется побывать, Диана, выглядела спокойной и сдержанной. Абсолютно бесстрастно она заявила, что большинство вещей, остающихся здесь, ей не нужны, и поэтому она не отнимет у нас много времени.

— Моя единственная забота — дети, — повторяла она. — Я хочу, чтобы для них, насколько это возможно, все оставалось по–прежнему.

Поэтому в тот вечер Диана даже не стала заходить в детскую. Очевидно, она хотела избежать ранящих душу воспоминаний.

— Оставьте все как есть, Венди, — сказала она мне. — Я не хочу, чтобы там вообще что–нибудь менялось.

У Дадли был грустный вид. Он разрабатывал интерьер многих комнат, а теперь был уверен, что Чарльз попросит Роберта Кайма обставить их заново.

— Не переживай, Дадли, — говорила принцесса, беря его за руку. — В Кенсингтонском дворце для тебя будет много работы. Давай вернемся к делу.