Принцесса для киллера

Понимаю, что еще секунда и не остановлюсь. Возьму ее прямо тут, на траве. Отшатываюсь. Хватаю ртом воздух и прихожу в себя.

Маша сейчас кажется мне королевой порока. Разгоряченная, с пылающими щеками, растерзанными мной губами и шоком в глазах.

Сжимаю руки в кулаки и упираю в землю. Держись, Фил.

Девчонка немного пытается отползти от меня и сдвинуть ноги, которые так приветливо обвились вокруг меня.

Вскрикивает опять болезненно.

Сжимается вся.

– Дай посмотреть, – отдаю приказ, а сам дыхание задерживаю, когда немного штанину задираю и по гладкой бархатной коже подушечками пальцев провожу.

Прощупываю ногу, осматриваю лодыжку, немного вдавливаю пальцы, а сам хочу ласкать, провести вдоль голени, к бедру, подняться и стащить грязную тряпку. Хочу широко раскинуть длинные ноги и посмотреть, что прячется в самом центре.

Нервы натягиваются жгутами. Без вариантов – еще чуть-чуть и прямо здесь разложу и вгоню до предела.

Отдергиваю руку и встаю.

Выдыхаю, когда понимаю, что нормально все, повреждений нет, ушиб только.

Беру на руки и чувствую, как напрягается, а меня от реакции ее тела уносит и с размаху прикладывает.

Хочу ее. Вот такую взлохмаченную, разгоряченную, пропахшую лошадиным потом. Любую. С личиком заплаканным и в грязных пыльных разводах. Нет в ней ничего от стервы. Самозащиту включает. Защищается, как может. На раз ее вижу, чую все.

Бросаю косой взгляд на свою принцессу.

– Не кипишуй, – единственное, что могу из сухой глотки вытолкнуть.

Все тело кричит, что МОЯ, но башка работают и раны еще свежи. Аккуратно рыжика в тень деревьев сажаю. Не могу рядом с ней долго находиться. Опасно. Я себя не всегда контролировать могу. Буйный нрав часто жизнь спасал, а сейчас медвежью услугу может сослужить.

Смотрю на кобылу, что мирно щипает траву, куда угодно смотрю, только не на ведьму рыжую. Красивую, как смертный грех. От взгляда на нее у меня все внутри огнем горит и ведет с силой. Завалить хочется прямо здесь, на траве этой, точь-в-точь как колдовские глаза ее малахитовые. Пара движений, одно мгновение и я в раю.

Спокойно, Фил, тебе с принцессой не по пути.

Не мой уровень. Не моя лига. Только покалечу.

Дышу через нос. Стою просто. Хоть и уйти должен. Дел по горло и задания есть, а я к ней, как пришпиленный.

Замечаю, что на меня смотрит. Девчонка отчаянно косит под сучку. Но нет в ней от стервы шлюхастой ничего и надменности нет. Роль какую-то играет. То ли для меня, то ли защищаться привыкла в своем элитном гадюшнике.

Нежная девочка, взгляд чистый. Жду, что опять маску стервозины напялит и приказывать начнет, а я не по приказам. Я вообще не подчиняюсь.

Нет там высокомерия элитной бля*и, но есть упорное желание задираться и казаться матерой стервой. С чего бы, интересно?

Готовлюсь к очередному укусу, но получаю удар такой основательный, когда слышу тихое:

– Спасибо, Фил… – голос тягучий, искренний. Слова слетают с алых искусанных губ, и маска спадает.

Внутри все пылает и душа в клочья. Потому что не могу преградить путь чувству, которое горит яростью и полыхает искрами желания.

Зубы сжимаю и ухожу от греха подальше.

Я только ломать и умею, а ее калечить не хочу…

Глава 24

Дэниел Серебряков

Водитель останавливается у ворот. Спустя мгновение створки открываются, и машина проезжает на территорию.

Я редкий гость в особняке. В основном с отцом все дела решаем в офисе. У меня аллергия на родовое гнездо. Много “приятных” воспоминаний навевает помпезное здание с очень темными катакомбами на подземных ярусах.

Отец любит показать власть и достаток сразу с первых секунд. Поэтому к дому ведет дорога, по обе стороны от которой раскинут сад с первоклассным ландшафтным дизайном и скульптурами.

В целом дом спроектирован в римском стиле. Да-да. Мой предок фанат Цезаря и Империи, которая в свое время поглотила практически все, что можно.

Отец балдеет от Нерона и Тита. Короче, у него в фаворе все упыри, которые в свое время славились вакханалиями и жестокостью.

Больной на голову садист, который вырастил меня по своему образу и подобию.

Подъезжаю к дому с белоснежными колоннами. Роскошь – это слово характеризует наш дом. Хотя, и не дом это вовсе. Так, один глянец.

За белокаменным фасадом много чего интересненького происходит. Особенно в подвалах. Папочка не зря фанатеет от себе подобных.

Водитель тормозит у ступеней и через мгновение распахивает передо мной дверь.

– Господин Серебряков, – учтиво склоняет голову, не смотрит в глаза. Приучен. Доминант – это не просто слово. Это стиль жизни и даже прислуга обучена ходить по струнке ровно.

Выхожу и окидываю взглядом отчий дом. Витиеватая отделка с колонами, лепниной и резьбой по дереву под самой крышей.

Я практически переместился во времени на века назад.

– Холли шит. Где моя тога? Ненавижу! – бормочу под нос и резво поднимаюсь по ступеням. Вхожу через парадный вход, затем пробегаюсь вдоль коридоров и, вуаля, я у дверей отцовского кабинета. Короткий стук.

– Заходи, – слышу приказ и поворачиваю позолоченную ручку, вхожу в мрачное рабочее помещение.