Принцесса Элли

— Маленькая вечеринка. И мы тихо — клянусь. Полностью под контролем. И кроме того, вы, ребята, будете здесь со мной. Что может пойти не так?

Все.

Все идет чертовски не так.

К десяти тридцати зал кофейни заполняется людьми, стоящими плечом к плечу. И я никого из них не знаю. На столах повсюду пустые бутылки из-под пива, а на кухне пахнет как в нарколаборатории.

Как я попадаю в такие ситуации? Почему со мной это происходит? И где, черт возьми, Марлоу?

Мимо меня протискивается матрос.

Да, настоящий гребаный моряк — как Папай — в белой форме. И сейчас даже не Неделя флота!

— Ты тоже его видишь? — Я заикаюсь, обращаясь к Логану, который с неодобрением смотрит на меня так пристально, что его лицо практически превращается в камень. И все равно он чертовски сексуален.

— Я же тебе сказал, что это плохая идея, — рычит Логан.

Я топаю ногой.

Потому что я взрослая. Ну почти.

— Ты не должен так говорить! Ты не должен говорить: «Я же тебе сказал», — это грубо!

— Мне плевать, что это грубо; ты должна меня слушаться. С этого момента делай то, что я говорю, поняла?

У меня на кончике языка вертится вопрос, что он сделает, если я не послушаюсь. Отшлепает меня? Свяжет? Прикует наручниками к себе? Если таковы последствия неповиновения специальному агенту секси-личико, то я готова стать плохой девочкой.

Прежде чем я успеваю задать этот вопрос, грохот с кухни вырывает меня из знойных извращенных фантазий и возвращает в отстойную реальность.

Музыка такая громкая, что деревянные стулья вибрируют; еще минута, и сосед вызовет полицию. Я устала, и к тому же эти сукины дети едят пироги! Я замечаю троих — нет, четверых, — они стоят, разговаривают и руками запихивают в рот завтрашние пироги. Ублюдки!

— Ты прав. Я сдаюсь. Давай успокоимся.

Темно-карие глаза Логана закатываются к потолку.

— Наконец-то.

Я складываю руки, прокручивая все в голове.

— Итак, может, сделаешь эту свою штуку пальцами, чтобы привлечь всеобщее внимание? А я встану на стул и скажу: «Спасибо вам всем, что пришли. Это здорово. Я надеюсь, что вы…»

Тут я понимаю, что Логан не слушает. Потому что он больше не стоит рядом со мной. Он стоит у стереосистемы — выключает музыку, затем складывает ладони рупором у рта.

— Убирайтесь к чертовой матери!

О, тщеславие! Имя тебе не Логан Сент-Джеймс.

* * *

— Знаешь, ты мог бы и помочь.

После того как вечеринка закончилась, Логан отправил Томми домой — сказал, что он выйдет в ночную смену, а кто-то из парней сменит его утром. Что он хочет убедиться, что все приведено в порядок.

У меня такое чувство, что Логан не слишком хорошо справляется с делегированием полномочий.

— Зачем я вообще это делаю? — спрашивает он, водя большим пальцем по экрану телефона. — Я говорил тебе не устраивать эту чертову вечеринку.

Хвала богам, я сделала домашнее задание сразу после школы, в перерывах между выполнением заказов на кухне. Завтра у меня экзамен на четвертом уроке, но я могу позаниматься за обедом. А прямо сейчас я стою на четвереньках, соскабливая и подметая липкие, расплющенные кусочки пирога, прилипшие к полу. Мусорные баки набиты до краев, кухня чистая, столы вытерты. Остался только нижний этаж.

— Это было бы по-джентльменски.

— Я не джентльмен и не подметаю чертовы полы.

— Мило.

Он поворачивает голову в сторону, как будто собирается что-то сказать, но тут в дверь входит мой отец.

Спустя двое суток.

Он вваливается внутрь — не сказать чтобы пошатывается, но нетвердо держится на ногах, глядя прямо перед собой.

Как и Логан, мой отец высокий — широкоплечий, — и он обладает грубоватой, рабочей красотой. Из тех парней, которые принимают душ после работы, а не до. По крайней мере он был таким раньше.

Теперь, особенно когда он выходит из запоя, он постоянно горбится, из-за чего выглядит сутулым и старше своих лет. Его фланелевая рубашка мятая и грязная, а черно-седые волосы свисают на глаза.

— Что это, Элли? — бормочет он.

И самое странное — я надеюсь, что он накричит на меня. Накажет. Отберет телефон. Как сделал бы нормальный родитель, обычный отец… которому не наплевать.

— У меня, э-э, тут были кое-какие гости. Мы немного повеселились. Я все уберу перед завтрашним открытием.

Он даже не смотрит в мою сторону. Просто коротко кивает, и то этот жест я замечаю только потому, что смотрю на него в упор.

— Я иду спать. Я приду, чтобы помочь Марти, когда ты уйдешь в школу.

Затем он пробирается между столами и через вращающуюся кухонную дверь идет к задней лестнице, которая ведет в нашу квартиру наверху.

Я опускаю голову и возвращаюсь к мытью пола.

Несколько минут спустя, не поднимая глаз, я говорю Логану:

— Ты не должен этого делать, ты знаешь.

— Не должен делать что?

— Волноваться. Ты весь напряжен, как будто думаешь, что он собирается меня обидеть или что-то в этом роде. Он едва может собраться с силами, чтобы просто заговорить со мной — он никогда бы меня не ударил.

Логан смотрит на меня сверху вниз своими глубокими темными глазами, как будто видит меня насквозь, читает мои мысли.

— Речь не про его кулаки. Есть множество способов причинить людям боль. Разве нет?