Принцесса-грешница

– А вы что-нибудь слышали про эти горы в последнее время, ваше высочество? Как они пережили войну? – Соммет болтал ложкой в супе.

– Нет, ничего не слышала, – ответила Джулиана, а про себя подумала, что теперь она узнает о них все, что только возможно. Что-то в этом разговоре о горах привлекло внимание Соммета…

Чертова сделка Грегори.

Как же она могла забыть? Ее брат отдал права на полезные ископаемые в южных горах – в Паласских горах.

– Очень жаль, я считаю эти горы особенно интересными.

– Когда вы были там последний раз? – поинтересовалась Джулиана, хотя знала, что не стоит больше обсуждать эту тему. Но ведь она… принцесса, станет королевой, если вернется в свою страну, и она вытерпит его бесконечные лживые комментарии. Последние полтора года Джулиану терзали сомнения, не лучше бы пошли дела для Ленории, если бы в переговорном процессе она вела себя более агрессивно. Если бы она была погромче. Посильнее.

– Я не был там много лет.

Отныне Джулиану перестанут терзать сомнения. Если она и проиграет Соммету, то только будучи уничтоженной, всю дорогу при этом сражаясь, царапаясь и визжа.

– Мне приятно, – сказала Джулиана, – что вы так интересуетесь моими горами. Я намерена убедиться, что они остались целыми и невредимыми.

Соммет положил свою ложку на стол.

– Прошу прощения! – торопливо извинился Эбингтон, когда, поворачиваясь к лакею, толкнул Джулиану. Сначала она подумала, что он пытался вмешаться, но нет. Лицо его покраснело. Он был нетрезв, однако снова подал знак лакею наполнить его бокал. Кажется, уже четвертый по счету. Или пятый. И в гостиной, перед тем как их проводили на ужин, он тоже что-то пил. – Я сам больше предпочитаю пляжи, чем горы. Особенно если это включает в себя купание. Был один пляж в Греции…

Джулиана почти не слушала Эбингтона, увлекшегося забавным рассказом о том, как во время плавания он оказался без одежды.

Вместо этого она вела с Сомметом поединок взглядов. Пусть он беспокоится о том, что же ей известно.

Все закончилось тем, что Джулиана оказалась единственной, кто не мог ночью уснуть.

Глава 24

– Пожалуйста, скажи мне, что это – часть твоей маскировки. – Йен планировал проследить за Джулианой в музыкальной гостиной, но наткнулся на Эбингтона, растянувшегося на полу в коридоре. Тот был мертвецки пьян.

– Какой маскировки?

– Глейвенстроук сказал мне, что направил тайного агента к Соммету, дабы понаблюдать за ним. – Йен обхватил Эбингтона руками и поставил на ноги. – Как только я увидел список гостей, то сразу понял, что это должен быть ты. – Несколько лет назад Йен короткое время работал с Эбингтоном в Константинополе, где тот тренировал группу греческих повстанцев.

Ходили слухи, будто после возвращения в Лондон Эбингтон стал каким-то неуравновешенным, непостоянным. Хотя и от самого Йена меньше всего можно требовать постоянства. К примеру, он никогда не спал в одном и том же месте две ночи подряд. Зато когда на карту оказалась поставлена страна Джулианы и ее жизнь, он обнаружил, что подобная чепуха не вошла в его привычку.

– Официально заявляю, что понятия не имею, о чем ты говоришь. А если неофициально, то какого черта ты здесь делаешь? Я думал, ты больше не работаешь на министерство иностранных дел.

– Не работаю.

– Тогда почему ты здесь? – нахмурился Эбингтон, пытаясь сообразить, что происходит.

– У нас с Сомметом личные счеты.

Эбингтон кивнул с понимающим видом, и они медленно двинулись в сторону его комнаты. Йен шагал молча, пока они не оказались внутри, и он не закрыл за собой дверь.

– А как получилось, что Соммет тебя не знает?

– Я был одним из любимых проектов Глейвенстроука. Поскольку я работал только с греческими повстанцами, у меня никогда не имелось повода взаимодействовать с кем-то еще из министерства.

– Что тебе известно о Соммете?

– Не так много. Чертовски жесткий человек, который правит железной рукой. – Эбингтон сжал руками виски. – Черт, может, перенесем этот разговор на завтрашнее утро?

– Не хочу терять время понапрасну. Что еще можешь сказать?

– Не знаю, надо ли, – скривился Эбингтон.

– Я пытаюсь защитить Джулиану от Соммета. Я должен обеспечить ее безопасность. И ты понимаешь, как это важно. – После этих слов Йен почувствовал себя виноватым. Подружку Эбингтона из рядов повстанцев повесили в Константинополе, и он был бессилен предотвратить это. И надо быть извергом, чтобы бередить эту рану. Однако Йен мало поддавался угрызениям совести. И особенно в той ситуации, когда это могло помочь Джулиане.

– Джулиану?

– Принцессу, – подсказал Йен.

– Да я знаю, что она, черт возьми, принцесса. Я сидел с ней рядом за ужином. А ты уже обращаешься к ней по имени, да?

– Ты меня знаешь. Никаких правил приличия, вообще.

– Я действительно знаю тебя, Призрак, – сфокусировался на мгновение затуманенный взгляд Эбингтона. – Я, может быть, пьян, но пока еще не ослеп. Она тебе нравится.

– Она – принцесса. Она нравится всем. Ласточки садятся к ней на подоконник, а щенки бегут за ней следом.

– Значит, она хочет умереть, если провоцирует Соммета.