Принцесса и ее рыцарь

— Ну… Ты хоть и принц, но особым благоразумием, надо заметить, не отличаешься. Это ж надо выдумать — звать замуж почти постороннюю, на редкость склочную и капризную девицу! Извини, конечно, но умом и здравым смыслом тут и, не пахнет… Причем если уж за двести лет ты не поумнел, то и вдальнейшем на это надеяться явно не стоит… Кроме того, я не знаю, хочу ли связываться с тобой, ведь у тебя есть один очень серьезный недостаток: ты не умеешь раскачивать качели! Вот Ариан в этом плане молодец, ты бы поучился у него, что ли…

— Проклятая девка! — У меня помутилось в глазах от ярости, вызванной не столько содержанием, сколько на редкость язвительным и дерзким тоном отповеди и особенно ее ехидным завершающим аккордом.

Похоже, она забыла, кто есть кто! Надо поучить наглую иномирянку, дабы впоследствии избегать подобных досадных недоразумений. Я мигом оказался за спиной Ксенон, одной рукой поймал в захват ее запястья, а другой прижал к нежной шейке кинжал и ласково шепнул на ушко, украшенное сережкой-гвоздиком в виде крохотного бриллиантика, переливающегося как капля росы на солнце:

— Нет, моя милая, так дело не пойдет! Скажи, что любишь меня! Ну! А то убью! Скажи, что любишь, иначе и впрямь зарежу! И мне за это ничего не будет! Как ты сама справедливо заметила, тебя даже искать не начнут!

— Я тебя ненавижу! — сладко выдохнула она мне в лицо, с бесстрашной улыбкой запрокидывая голову.

Я обмер. Одни боги знали, чего ей стоило так спокойно усмехаться, аккуратно дотрагиваясь шеей до лезвия и чувствуя горячие капли крови, сбегающие в вырез рубашки. Опомнившись, я поспешно отдернул руки. Ксенон равнодушно вытащила из кармана платок и приложила к свежему порезу:

— Спасибо, что не по лицу…

— Ксенон, я не…

— Ты не хотел, я знаю.

— Откуда?

— А что ты еще мог сказать? Мужчины вообще очень предсказуемые создания, особенно когда извиняются и оправдываются, — совершенно спокойно пояснила девчонка и как ни в чем не бывало уточнила: — Так напомни, когда у нас свадьба?

— Неизвестно, — со вздохом признался я, мало что соображая от удивления и испуга такой реакцией. — У нас принято, что наследники женятся после восхождения на престол. А, сама понимаешь, предсказать, когда отец, умрет невозможно. Может быть, придется подождать еще лет девяносто-сто, но…

— Сколько?! — нервно хохотнула она, комкая платок и поглаживая вновь влезшего к ней на колени пса. — Не забывай, я не эльф, а человек!

— Ну и что? — Я и в самом деле не понимал, в чем проблема.

— В нашей семье, — мягко просветила меня иномирянка, — женщины живут лет до восьмидесяти. Сейчас мне двадцать один. Так что, по самым скромным подсчетам, примерно четверть долгого и тернистого пути до кладбища я уже протопала. Осталось в три раза больше, но я сомневаюсь, что лет так через тридцать-сорок ты захочешь на мне жениться — кому нужна старая кошелка с выпадающими зубами и седеющими волосами?! Да и вообще, лично я оцениваю свои возможности не дожить до свадьбы как очень и очень высокие!

Что?! Я тупо затряс головой, отказываясь верить услышанному. Да, она всего лишь человек, а они долго не живут…

— Ничего! — В конце концов, выход можно отыскать всегда. — В эльфийских лесах растут травы, настой которых способен подарить молодость и долголетие.

— Правда?! — удивленно вскинула брови Ксенон. — А по-моему же тогда в вашем мире я видела полным-полно стариков?

— Людям не обязательно знать про эти растения, — холодно пояснил я. — Но для тебя, как для невесты наследника престола, сделают исключение…

— Интере-эсно, — задумчиво протянула она. — Выходит, у меня будет шанс дожить лет до ста сорока, не старея?

— И даже дольше.

— Заманчивая перспектива, что и говорить… Кстати, ты знаешь, в моем мире есть такая поговорка: любишь меня — полюби мою собаку. Нам она подходит в самом прямом смысле. Так что учти: мой щенок будет жить со мной! Я с ним ни за что не расстанусь!

— Демонова девка! — вознегодовал я, искоса посматривая на нахалку. Ксенон уже остановила кровь и теперь задумчиво рассматривала измаранный платок, явно прикидывая, получится ли его отстирать или проще сразу выбросить. — Да кто у тебя это просит?! Хоть целую псарню себе заведи, лишь бы уж довольна была!

— Тогда ладно! — Она ссадила собачину со своих коленей па пол и встала. — Надо что-то придумать с лошадью для меня, с корзиной для Шэра — правда, не представляю, что именно, он в последнее время так вырос, — да и вообще как-то начать собираться… Когда мы выезжаем?

— Да хоть сейчас! — отозвался я, ошарашенный таким внезапным переходом с отвлеченно-отстраненных тем возраста и любви к животным на насущные хлопоты.