Принцесса и ее рыцарь

— Эло, лучше не трогай меня сейчас, я злая и у меня шея болит! — Я демонстративно дотронулась до свежего пореза и с удовольствием полюбовалась на медленно расширяющиеся зеленющие глаза нелюдя.

Ха, неприятно?! А нечего было на меня с ножиками наваливаться!

Чудом не подравшись на постельной теме, мы все-таки ухитрились доехать до Города-под-Кленами в полном составе. Надо сказать, я по-другому представляла въезд наследника престола в свой город — более официальным и торжественным, что ли. Но мы как простые люди-эльфы миновали городские ворота и, спешившись, двинулись по улицам своими ножками — в эльфийских городах отчего-то не слишком жаловали всадников. Я откровенно крутила головой по сторонам, с удовольствием узнавая некоторые строения, запомнившиеся мне по прошлому визиту, и увлеченно разглядывал те, что тогда ускользнули от моего бдительного взгляда.

Эло слегка нервничал. Из Большого Привоза он отправил письмо отцу, в котором извещал, что вскоре явится с невестой, и теперь нелюдя терзали серьезные сомнения — одобрит ли царственный родитель выбор своего единственного отпрыска?! Я подобных колебаний не испытывала, отчего-то на все сто уверенная — не одобрит, но высказываться на эту тему не рискнула, решив не нервировать и без того поминутно дергающего ушами женишка. В конце концов, Эло, конечно, сам виноват, но кому будет лучше, если он свалится и забьется в истерическом припадке?!

Эло

«Ну наконец-то!» — восторженно крутилось в голове, когда мы въехали в ворота Города-под-Кленами. Не говоря уже ни о чем другом, я очень люблю свой родной город и успел со, учиться по нему.

Всю неделю пути Ксенон держалась мягко-отстраненно, неизменно ласково и нежно, но непреклонно внимательно, не забываязапереться в своей комнате на крючок или задвижку, не выказывать замешательства — честно говоря, ни разу еще не сталкивался с подобной реакцией на свои ухаживания, — я в то же время с нетерпением ждал, когда мы доберемся до дворца. Ксенон не выглядела счастливой, я надеялся, что роскошь и придворные развлечения вскружат ей голову и заставят забыть ту глухую тоску и отрешенность, которая появлялась в ее глазах, когда девчонка думала, что я не смотрю на нее. Надеялся, хотя и знал, что в отношении этого невероятного создания нельзя быть уверенным ни в чем. С невольной улыбкой вспомнил случай двухдневной давности. Дорога вилась вдоль какого-то луга, я как раз размышлял, сколькокомнат во дворце выделить своей невесте, как вдруг она дотронулась до моей руки и просительно сказала:

— Давай остановимся, мне так хочется побежать…

Я ничего толком не понял, но послушно натянул поводья. Девчонка благодарно кивнула, спрыгнула на землю и высадила из корзины свою собачину. Надо же, и впрямь побежала! Просто побежала, без всякой причины и цели, так стремительно, словно хотела удрать от самой себя, раскинув руки, будто собираясь обнять и прижать к себе весь мир. Длинные волосы темной фатой плескались за спиной. Пес с восторженным лаем понесся следом; выглядела эта парочка так забавно, что я не выдержали присоединился к бессмысленной погоне, удивляясь сам себе и одновременно с изумлением замечая, что постепенно ни с того ни с сего прихожу в восторг. Догнав девчонку, я опрокинул ее на траву и вгляделся в счастливо-синие глаза.

— Здорово… правда? — задыхаясь, пробормотала она, одной рукой обхватывая меня за шею, а другой подтягивая к себе свою псину.

— Здорово! — великодушно согласился я.

Вспоминая ее беготню и с интересом наблюдая искреннее любопытство иномирянки, я не уставал удивляться, как она ухитрилась сохранить в себе это по-детски восторженное отношение к окружающему миру в сочетании с редкостным цинизмом и откровенной недоверчивостью ко всем разумным существам.

Если Ксенон и была разочарована отсутствием торжественной встречи с флагами и транспарантами, то ничем этого не показала и совершенно спокойно осталась с лошадьми, пока я разыскивал конюха. Во двор мы попали через боковую калитку, дабы не утруждать стражу на воротах. Ксенон совершенно спокойно лезла через кусты и шагала по газонам, пока я вел ее к известной мне двери одного из боковых коридоров в жилом секторе. Попавшегося по дороге повара, невесть зачем забредшего в эту часть замка, она обозрела с таким любопытством и откровенным вниманием, что я даже забеспокоился. В конце концов, кто знает, что взбредет в голову этому капризному и взбалмошному созданию в следующий момент. По внутренним галереями тайным ходам она шла тоже спокойно и равнодушно, с интересом осматривая висящих на стенах пауков и даже один раз, когда думала, что я не вижу, с любопытством потыкав в одного особенно крупного пальцем. Такое бесстрашие казалось просто изумительным, тем более что я помнил реакцию некоторых эльфиек, которых водил этими же коридорами, — все они визжали от ужаса и клялись больше никогда не появляться в этих галереях страха.