Принцесса и королева, или Черные и зеленые

– Я не буду сражаться с тобой. Я прибыл сюда как посланник, а не воин.

– Ты прибыл сюда как трус и изменник, – отвечал принц Эймонд. – И я заберу твою жизнь, Стронг.

После такого лорду Борросу стало весьма не по себе.

– Не здесь, – проворчал он. – Он пришел как посланник. Я не желаю кровопролития под моей крышей.

И его стражники встали между молодыми принцами и сопроводили Люцериса Велариона из Круглого чертога обратно во внутренний двор замка, где его дракон Арракс, пригнувшись к земле под дождем, ожидал возвращения всадника.

Рот Эймонда Таргариена перекосился от ярости, и он вновь обратился к лорду Борросу, испрашивая дозволения удалиться. Лорд Штормового Предела пожал плечами, и ответил:

– Не мне указывать вам, что делать, когда вы не под моим кровом.

И рыцари его расступились, а принц Эймонд ринулся к дверям.

Снаружи бушевал шторм. Сплошной пеленой лил дождь, по замку перекатывался гром, то и дело от исполинских бело-голубых молний вокруг становилось светло, ровно днем. Такая погода плоха для полета, даже драконьего, и Арракс изо всех сил старался удержаться в воздухе, когда принц Эймонд оседлал Вхагар и отправился в погоню. Будь небо спокойным, принц Люцерис мог бы оторваться от преследователя, поскольку Арракс был моложе и быстрее... но день был ненастным, и случилось так, что драконы сошлись в небе над заливом Разбитых Кораблей. Люди на стенах замка видели в отдалении вспышки огня и слышали крик, что прорезался сквозь гром. Затем два зверя сцепились, а вокруг них трещали молнии. Вхагар была в пять раз крупнее своего противника и закалена в сотне пережитых ею битв. Начавшись, такая схватка долго продлиться не могла.

Изломанное тело Арракса рухнуло вниз, и штормовые воды залива поглотили его. Тремя днями позже к подножию скал под стенами Штормового Предела выбросило голову и шею дракона – на радость крабам и чайкам. Туда же вынесло и тело принца Люцериса.

И с его гибелью война воронов, послов и брачных договоров подошла к концу. Пришло время настоящей войны, войны огня и крови.

На Драконьем Камне королева Рейнира слегла, когда ей сообщили о смерти Люка. Младший брат Люка Джоффри (Джейс все еще отсутствовал, занятый своей миссией на Севере) дал страшную клятву мести принцу Эймонду и лорду Борросу. Только вмешательство Морского Змея и принцессы Рейнис не позволило мальчику немедленно оседлать своего дракона. Когда Черный совет собрался, дабы обсудить ответный удар, прибыл ворон из Харренхолла. «Око за око, сын за сына, – писал принц Деймон. – Люцерис будет отомщен».

В молодости лицо и смех Деймона Таргариена были знакомы каждому шулеру, вору и шлюхе Блошиного Конца. У принца все еще оставались друзья в злачных местах города и сторонники среди золотых плащей. Неведомо для короля Эйгона, десницы и вдовствующей королевы у него имелись союзники и при дворе, даже в Зеленом совете... И был еще один посредник, особый друг, которому Таргариен полностью доверял. Тот знал кабаки и крысиные ямы, гнившие в тени Красного замка, так же хорошо, как некогда и сам Деймон, и с легкостью передвигался по темным уголкам города. Вот к сему бледному незнакомцу принц и обратился по тайным путям, дабы дать ход ужасному отмщению.

В непотребных домах Блошиного Конца посредник принца Деймона нашел подходящие орудия. Одним из них стал бывший сержант городской стражи, здоровенный и жестокий – он лишился золотого плаща, в пьяном гневе забив до смерти шлюху. Другим был крысолов Красного замка. История не сохранила их истинных имен. Они остались в памяти как Кровь и Сыр.

Потайные двери и скрытые ходы, устроенные Мейгором Жестоким, крысолов знал не хуже, нежели крысы, на которых он охотился. Незримо для стражи Сыр провел Кровь по забытому проходу в самое сердце замка. Кое-кто утверждает, что целью злодеев являлся сам король, но Эйгона повсюду сопровождали его гвардейцы. И даже Сыр не знал прохода в крепость Мейгора помимо подъемного моста, перекинутого через сухой ров с устрашающими железными пиками.

Башня десницы оказалась не столь защищенной. Двое прокрались сквозь стены, обойдя копьеносцев, выставленных у ее дверей. Их не интересовали комнаты сира Отто. Вместо того они проскользнули в покои дочери десницы, что находились этажом ниже. Королева Алисента заняла их после кончины супруга, когда ее сын Эйгон перебрался в крепость Мейгора со своей собственной королевой. Оказавшись внутри, Сыр связал вдовствующую королеву и закрыл ей рот кляпом, а Кровь задушил горничную. После чего они принялись ожидать вечера, ибо знали, что королева Хелейна каждый раз перед сном приводила своих детей повидаться с бабушкой.

Не ведая об опасности, королева появилась в сгустившихся сумерках вместе с тремя своими детьми. Джейхейрису и Джейхейре было по шесть лет, а Мейлору – два годика. Когда все вошли в покои, Хелейна держала малыша за ручку. Она окликнула свою матушку… Кровь закрыл дверь и прикончил стража королевы, а Сыр схватил Мейлора.

– Закричишь – и вы все умрете, – сказал Кровь ее милости.

Как говорят, королева Хелейна сохранила спокойствие.