Принцесса и королева, или Черные и Зеленые

Никаких иных возражений после его смерти не последовало. И весь остаток ночи прошел в обдумывании коронации нового короля (все согласились, что дело должно совершить быстро) и составлении списков возможных друзей и предполагаемых противников на тот случай, если принцесса Рейнира откажется признавать восшествие государя Эйгона на престол. Зная об уединении готовящейся родить принцессы на Драконьем Камне, зеленая партия королевы Алисенты радовалась своему преимуществу: чем долее принцесса пребудет в неведении о кончине короля, тем позднее она начнет действовать.

– Может быть, шлюха помрет родами, – сказала королева Алисента.

Ни один ворон не был отправлен той ночью. Ни один колокол не зазвонил. Слуг, знавших о смерти короля, отправили в темницы. На сира Кристона Коля возложили обязанность взять под стражу людей из черной партии, оставшихся при дворе: тех лордов и рыцарей, кто мог склониться на сторону принцессы Рейниры.

– Не чините им зла, если они не окажут сопротивления, – повелел сир Отто Хайтауэр. – Тем, кто преклонит колена и поклянется в верности королю Эйгону, не грозит беда от наших рук.

– А те, кто так не поступит? – спросил великий мейстер Орвиль.

– Изменники, – сказал Железный Посох, – и должно им умереть смертью изменников.

И тогда лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами, заговорил в первый и единственный раз.

– Да будем мы первыми, кто поклянется, – сказал он, – дабы не было переметчиков среди нас.

Обнажив свой кинжал, Косолапый провел им поперек ладони.

- Клятва крови, – потребовал он, – что свяжет всех нас вместе, сделав братьями до смерти.

И каждый из заговорщиков разрезал свою ладонь и взялся за руки с другими, скрепляя кровную клятву. Единственно королеву Алисенту освободили от принесения клятвы, ибо она была женщиной.

Над городом вставала заря, когда государыня Алисента послала королевских гвардейцев, дабы они привели на совет ее сыновей. Принц Дейрон, наиболее кроткий из ее детей, оплакивал кончину своего родителя. Одноглазого принца Эймонда, девятнадцати лет от роду, отыскали в оружейной. Он облачался в кольчугу и латы для утренних занятий во дворе замка.

– Эйгон ли теперь наш государь? – спросил он сира Уиллиса Фелла. – Или же нам должно преклонить колена и поцеловать щель старой шлюхи?

Принцесса Хелейна завтракала со своими детьми, когда гвардейцы пришли к ним... но на вопрос о местонахождении принца Эйгона, ее брата и супруга, она ответила лишь одно:

– Будьте уверены, он не в моей постели. Если желаете, можете поискать под одеялами.

Принца Эйгона нашли с некоей возлюбленной. Поначалу принц отказывался становиться частью замысла своей матери.

– Наследницей является моя сестра, а не я, – говорил он. – Какой брат украдет у сестры первородство?

Эйгон заколебался лишь после того, как сир Кристон убедил наследника, что принцесса, надев корону, наверняка казнит и самого принца, и его братьев.

– Пока хоть один законнорожденный Таргариен жив, ни один Стронг не может надеяться сесть на Железный трон, – сказал Коль. – Если Рейнира желает передать после себя власть своим бастардам, ей придется обезглавить вас.

Только сие, и ничто иное, сподвигло Эйгона принять предложенную Малым советом корону.

Сир Тайленд Ланнистер, объявленный мастером над монетой вместо покойного лорда Бисбери, немедленно начал действовать, завладев королевской сокровищницей. Золото короны разделили на четыре части. Одну из них поручили заботам Железного банка Браавоса, другую под мощной охраной отослали в Утес Кастерли, третью отправили в Старомест. Остаток богатства предназначили для подкупа и даров, а также для оплаты наемников, если в таковых возникнет нужда.

Дабы заполнить место сира Тайленда на посту мастера над кораблями, сир Отто обратил взор на Железные острова и отправил ворона к Дальтону Грейджою по прозванию Красный Кракен, отважному и кровожадному Лорду-Жнецу Пайка шестнадцати лет от роду, предложив ему адмиральское звание и место в совете за его преданность.

Прошел день, за ним другой. Ни септонов, ни Молчаливых Сестер не призвали в опочивальню, где лежало раздувшееся и гниющее тело короля Визериса. Не зазвонил ни один колокол. Вороны вылетели, но не на Драконий Камень. Вместо сего они направились в Старомест и Утес Кастерли, в Риверран и Хайгарден, и ко многим другим лордам и рыцарям, которых королева Алисента имела причины считать сочувствующими ее сыну.