Принцесса и медведь (СИ)

Виола с замиранием сердца взглянула на ярла. Но тот не успел ответить, как женщина, сидящая по его левую руку, сказала:

— Мне кажется, Бьорн прав.

Виола присмотрелась к ней повнимательней — раскосые светло-карие глаза, тонкие нервные губы. Изяществом и худобой незнакомка напоминала змею, а золотая диадема на русых волосах и роскошное платье из синего бархата подчеркивали ее высокий статус.

— В чем дело, жена? — Ярл повернулся к ней. — Зачем ты влезаешь в мужской разговор?

— Ты ведь не собираешься зачинать наследника с какой-то ангалонской девкой? — презрительно бросила та.

Холодный взгляд густо подведенных глаз скользнул по Виоле, как по пустому месту. Она поежилась. Вот стерва! Но, может, хоть она сумеет отговорить муженька от его откровенно дурацкой затеи?

— Собираюсь, — ярл в дребезги разбил ее надежду. — Ты ведь не удосужилась подарить мне сына, вот она мне его и родит.

Виоле все еще не верилось, что это происходит наяву. В какое дерьмо втянул ее этот чертов хейд! А она еще с ним целовалась!

— У тебя есть Ингвар! Он твой сын! — надменно отчеканила ярлова жена.

«Ингвар — сын ярла? Час от часу не легче!»

— Это твой сын, а не мой, — пренебрежительно бросил Сигизмунд. — Он весь в своего папашу — такой же поганец и соплежуй. Рюккену нужен другой наследник, и она, — он перевел взгляд на Виолу, — мне его родит.

— Я не собираюсь никого рожать! — неожиданно для себя самой воскликнула Виола, и осеклась, заметив, что привлекла к себе всеобщее внимание. Она вскочила с лавки, но Бьорн поймал ее за руку.

— Тихо! Сядь! — прошипел он.

— Пошел ты! — Она дернулась, но не смогла вырваться из железной хватки.

— Какая дерзкая рабыня, — ухмыльнулся ярл. — Люблю таких укрощать.

— Я не рабыня! — со злостью выпалила Виола. — Немедленно отпусти меня, а иначе мой отец…

— Что? — лениво прищурился ярл. — Нападет на нас? Здесь? В горах?

— Да!

— Тем лучше, — усмехнулся он. — Мы разобьем его войско, а потом придем и возьмем его земли. Хорошенько подумай, либо твой сын унаследует графство, либо мы заберем его сами. Выбор за тобой.

Виола судорожно сглотнула. Проклятье! Это ловушка! Ярл смотрел на нее с сытым любопытством, будто кот на полузадушенную мышь, а его жена — с холодным презрением. Виола скосила глаза на Бьорна. Тот словно окаменел, тупо уставившись в пивную кружку.

— Отдохни, выпей, поешь. — Сигизмунд обвел рукой стол. — Чувствуй себя как дома, ведь отныне это и есть твой дом.

— Что-то я не поняла, — подала голос его жена. — Ты собираешься развестись со мной? Не думаю, что мои братья придут от этого в восторг.

— Ну что ты, дорогая Фастрид. — Ярл приобнял ее за плечо. — Разумеется нет. Ты была и всегда останешься моей единственной законной супругой.

— А эта девка?

— Простая наложница. Ты же не будешь ревновать к наложнице? Если ее папаша согласится на мои условия, то я признаю бастарда, которого она родит.

— А если не согласится?

— Тогда будет видно, — пожал плечами ярл.

Фастрид недовольно скривилась и вновь принялась за еду.

Виоле же не хотелось ни есть, ни пить. Она ощущала себя мухой, попавшейся в липкую паутину гигантского паука. От дыма, копоти и громких голосов раскалывалась голова.

Что же делать? Должен же быть какой-то выход!

Глава 11

Пир шел своим чередом. Ярл и его жена больше не обращали на Виолу никакого внимания, Бьорн угрюмо ковырялся в своей тарелке, а Рагнар о чем-то шумно переговаривался с соседями по столу.

Виола, невзирая на потрясение, вдруг ощутила, что дико проголодалась, и принялась уплетать жареное мясо с квашеной капустой, прихлебывая крепкое горьковатое пиво.

Слова ярла казались какой-то нелепой шуткой, но чем дольше Виола об этом думала, тем яснее понимала, что старый козел их всех переиграл. У графа Альберди не было других наследников: поговаривали, что вскоре после ее рождения он неудачно упал с коня и лишился возможности иметь детей. Правда это или нет, Виола не знала, но, овдовев, граф больше не женился и бастардов, насколько ей было известно, не приживал.

Выходит, отцу и впрямь придется признать ребенка, которого она родит от… Виолу передернуло… от кого бы то ни было. Конечно, графское кресло без задницы не останется: если не окажется наследника, то дяди и племянники тут же налетят как стервятники на мертвечину. Но в глазах отца прямой потомок, пусть даже и незаконнорожденный, всегда будет иметь преимущество перед прочей родней.

Виола тяжело вздохнула, в очередной раз проклиная себя за то, что не сбежала по дороге сюда. Надо было тогда остаться в лесу. Уж одну-то ночь как-нибудь бы пережила, а потом нашла бы способ вернуться домой.

Когда яства и выпивка иссякли, и гости начали расходиться, Сигизмунд кивнул Бьорну.

— Выйдем, нужно поговорить.

— А она? — Тот качнул головой в сторону Виолы. — Не сбежит?

— Пусть идет с нами.

Поднимаясь из-за стола, Виола поймала на себе взгляд Фастрид — холодный, ненавидящий, застывший, как у змеи. По коже пробежал мороз: «Кажется, у меня появился заклятый враг».