Принцесса Иляна

«Королевская любовь быстротечна», — с некоторой грустью думала Илона, хотя всё произошедшее считалось обычным делом. Погрузившись в эти мысли, она даже не заметила, как Матьяш повернулся к ней.

— Кузина, вчера на празднике мы не успели, как следует, поговорить, но сегодня я надеюсь исправить это упущение, — сказал он. — Мы — одна семья, но так редко видимся.

— Увы, да, Ваше Величество.

— Это целиком твоя вина, — шутливо проговорил Матьяш, усаживаясь в кресло, и вытягивая ноги. — Зачем ты не живёшь где-нибудь поблизости?

— Мне нравится жить в Эрдели, — ответила Илона, снова усаживаясь на табуреточку и возвращаясь к вышиванию.

— А как тебе понравилось гостить во дворце? — спросил венценосный кузен.

— Здесь очень любят гостей.

— Уклончивый ответ, — заметил король и повернулся к юным придворным дамам своей матери: — А мы сейчас спросим... Милые девушки, расскажите мне, как жила у вас Илона прошлые дни?

Все четыре особы, успевшие рассесться по подушкам возле кресла Эржебет, затрещали наперебой:

— Она всё время вышивает! А петь не любит! И ещё она слушает-слушает, но сама мало говорит! И почти не смеётся!

— Как же так, Илона! — всё тем же шутливым тоном продолжал Матьяш, снова повернувшись к кузине, и всплеснул руками. — Неужели, ты решила воспользоваться советом римского поэта Овидия и привлечь внимание женихов, прилюдно тоскуя о покойном муже? Боюсь, этот совет уже устарел. В наши времена никто не любит печальных лиц. Даже искренняя печаль уже не кажется ни прекрасной, ни достойной восхищения. Увы! — король улыбнулся.

Илоне полагалось улыбнуться хотя бы просто из уважения к кузену, но она не смогла себя заставить — настолько грубой показалась шутка, а Его Величество, немного раздосадованный, вылез из кресла и присел напротив родственницы на каменную скамеечку, вмурованную в стену под окном:

— Признайся, кузина. Тебе ведь снова хочется замуж?

«Маргит всё-таки оказалась права», — с беспокойством подумала Илона и решила обороняться, поэтому ничего не ответила на вопрос короля — лишь пожала плечами.

III

Илона на мгновение почувствовала, будто является добычей, а вокруг — охотники. И никуда не денешься. Вот напротив неё сидит Матьяш и заглядывает ей в глаза. Так же смотрит на племянницу тётя из своего кресла, и даже четыре красавицы, сидящие у ног Эржебет, глядят, будто гончие, готовые кинуться вперёд по первому знаку хозяев.

— Пожимаешь плечами? Значит, ты не прочь выйти замуж? — продолжал шутливо допытываться кузен. — А если бы я сказал, что у меня есть на примете жених для тебя?

Илона продолжала молчать, но красавицы в комнате сразу встрепенулись:

— Жених? Надо же! А кто он? Илона, до чего же тебе повезло! А кто жених? Кто он?

— Я не могу вам сказать, если Илона сама не спросит, — хитро улыбнулся король, и, конечно же, на молчунью посыпались просьбы:

— Илона, ну спроси! Если тебе не интересно, но хоть ради нас! Спроси! Пожалуйста, спроси!

Молчунья сдалась:

— И кто же этот жених? Наверняка, человек достойный, если у него в сватах сам король?

Матьяш, очевидно, очень боялся вызвать разочарование, поэтому начал издалека:

— Кузина, ты ведь хочешь помочь мне породниться с правящей фамилией из соседних земель?

— Наверное, из Польши?

— Нет.

— Неужели, из Богемии? Но ведь там же все сплошь еретики. Гуситы, да? Кажется, так они себя называют? За еретика я не выйду.

— Нет, речь не о богемцах.

— Неужели, кто-то из немецких земель?

— Нет.

— Но откуда же происходит мой предполагаемый жених? — Илона искренне недоумевала. — Если он не поляк, не богемец и не немец, то из соседей остаются только турки.

— Нет, Илона! Побойся Бога! — король хохотнул.

Видя настроение Его Величества, все юные особы, а с ними и Эржебет, дружно засмеялись, однако Илоне было не до смеха:

— А что же это за страна, которая граничит с нашим королевством? Неужели Ваше Величество принимает в расчёт те крохотные страны, которые существуют на Адриатике? Они ведь скоро будут завоёваны турками. Если я поеду туда, то могу оказаться в плену у турок. Ваше Величество желает для меня такой участи?

— Я желаю породниться с правящей фамилией из Валахии[5], — произнёс Матьяш. — И ты для этого весьма подходящая невеста.

— Да? — удивилась «невеста». — И с кем там заключать брачные союзы? Эта страна влахов — как тёмный омут. Даже не знаю, кто там у власти. А Ваше Величество намеревается ввергнуть меня в этот омут? Я не поеду!

— Всё не так страшно, — успокоил её король. — Жених находится не за горами, а у нас, и первое время вы станете жить не в Валахии, а близ Буды, почти что в столице.

— Но рано или поздно мне придётся ехать в Валахию? — спросила Илона.

— Скорее поздно, чем рано.

— А переменять веру? Влахи ведь не католики.

— Нет, веру переменять не придётся. Я обещаю, — Матьяш снова улыбнулся, но не мог не понимать, что сватовство идёт не очень гладко. Невеста сохраняла на лице недовольство.

Матьяш замешкался, очевидно, раздумывая, как повести беседу дальше и сделать её приятнее, а Илона воспользовалась этим, чтобы твёрдо произнести:

— Нет, Ваше Величество. Можете гневаться на меня, но я отказываюсь.