Принцесса Иляна

— Да простит меня уважаемая сестра моей невесты, — всё так же серьёзно отвечал Дракула, — но женщине я не смогу доказать, что нельзя отобрать у человека меч, если этого человека защищают другие люди с мечами. Зато мужчину я бы отвёл в другую комнату, где ждёт королевская стража, приставленная ко мне, и предложил бы ему отобрать меч у одного из стражей. Я бы с удовольствием посмотрел, что из этого выйдет.

Илона, уже успевшая подумать, что рассказ сестры правдив хоть отчасти, теперь вдруг посмотрела на всё иначе:

— Значит, меча не было? — робко спросила она у жениха.

— Его и сейчас нет, — ободряюще произнёс тот. — Сейчас я даже кинжала не могу носить, а ведь мне, как человеку благородному, следовало бы.

— И значит, никто не умер? — продолжала спрашивать Илона.

— Страж умер разве что в чьём-то воображении, — всё так же ободряюще произнёс Дракула.

Маргит оказалась в полнейшем замешательстве, что случалось с ней довольно редко:

— Но мне рассказывали! — будто оправдываясь, произнесла она.

— Я ни в чём не виню сестру своей невесты, — любезно ответил жених. — Обо мне чего только ни рассказывают, но пусть человек, от которого вы узнали историю про разбойника, скажет, откуда у меня мог взяться меч.

— Что ж. Я спрошу, — пообещала Маргит, но по всему было видно, что она намеревается задать тому рассказчику или рассказчице совсем другой вопрос: «Не стыдно тебе выставлять меня в глупом свете?»

— А я, — продолжал Дракула, — пожалуй, расскажу эту историю страже, которая ждёт меня возле покоев госпожи Эржебет. Им скучно за мной ходить, вот я и развлеку их рассказом о том, в чём они якобы участвовали.

— Вот видите! — воскликнула Эржебет. — Мой Матьяш всегда говорил, что о Ладиславе рассказывают очень много сплетен и очень мало правды.

— А хотите послушать другую сплетню обо мне? — вдруг спросил Дракула.

— Если это что-то страшное, то не нужно, — поспешно произнесла Илона.

«Хватит с меня ужасов!» — мысленно воскликнула она, а жених, конечно, видел, что невеста устала пугаться.

— Нет, это будет не страшно, а даже немного забавно, — заверил он её. — Сплетня относится к тем временам, когда я правил в Валахии. Так вот говорят, что однажды я ехал куда-то по делам и увидел, как в поле работает человек, а у него рубашка оказалась очень короткая, неудобная, всё время выбивалась из-за пояса. Говорят, что я спросил этого земледельца, кто шил ему рубашку. Он ответил, что жена.

— Эта история мне знакома, — насторожилась Маргит, — но вряд ли её можно назвать забавной.

— Я ещё не всё рассказал, — ответил Дракула и продолжил: — Говорят, что я велел земледельцу проводить меня к его жене и объяснил, что собираюсь проучить её.

Маргит оставалась настороженной, да и Илона — тоже. Как после выяснилось, они обе подумали: «Неужели он считает историю, где женщине отсекли руки, забавной?» — а жених Илоны меж тем говорил:

— Молва утверждает, что я забрал ту женщину во дворец, проучил там хорошенько на особый лад и вернул мужу... А через положенный срок у неё родился мальчик, и глаза у него были точь-в-точь, как у меня.

Окончание истории оказалось настолько неожиданным для обеих сестёр Силадьи, что они просто потеряли дар речи — сидели с приоткрытыми ртами, однако Эржебет и её юные придворные дамы этого не заметили, потому что им стало очень весело. Сначала прыснула со смеху Эржебет, а вслед за ней и её маленькая свита.

— А как мальчика-то назвали? — продолжая смеяться, спросила матушка Его Величества.

— Не знаю. Молва молчит, — пожал плечами жених Илоны, а затем обратился к невесте: — Ты полагаешь, что и это правда?

— Конечно, нет, — Илона решила примирительно улыбнуться и вдруг неожиданно для себя добавила, опустив голову: — Наверное, мне следует попросить прощения за своё легковерие. Его Величество говорил мне, что не надо верить слухам, а я хотела следовать этому совету, но не смогла и в итоге обидела жениха. Однако теперь я не буду слепо доверять молве...

Произнося это, Илона услышала какой-то шорох, но даже не успела сообразить, что это, как вдруг обнаружила — её жених снова возле неё, сам взял за руку и снова эту руку целует.

— Я нисколько не обижен. И я тронут решимостью своей невесты, — мягко произнёс Дракула. — Не стану скрывать, что моей будущей супруге придётся нелегко из-за разных сплетен. Даже если затыкать уши, всё равно невольно услышишь что-нибудь эдакое, и единственное спасение от этого — здравый смысл. Только он поможет отличить правду от вымысла.

— Я понимаю, — ответила Илона, мягко высвобождая руку, потому что и сестра, и тётя, и юные придворные дамы смотрели так, будто между невестой и женихом происходит что-то почти неприличное.

Впрочем, подозрительные взгляды наблюдательниц Илона ощущала даже тогда, когда жених вернулся в своё кресло. Казалось, что сестра, тётя и четверо придворных дам думают одно и то же: «А Дракула ей нравится. Надо же! Кто бы мог подумать! Как она любезничает с ним».