Принцесса Иляна

Невеста невольно сравнивала те чувства, которые испытывала семнадцать лет назад, и нынешние. Кажется, ни тогда, ни сейчас она особенно не ждала свою свадьбу. Уж точно не было радостного нетерпения, как у многих девиц и женщин, особенно если они знают, что всё окажется очень красиво и торжественно. Нет, Илона никогда не испытывала такого. Особенно сейчас. Ну, как можно с нетерпением ждать свадьбу с Дракулой! А кроме того она вдруг обнаружила, что оказалась предметом такого же пристального внимания окружающих, как семнадцать лет назад, но если тогда это было связано с тем, что все ждали её первых регул, то теперь всеобщий интерес вызывало то, что она думает о своём новом женихе.

Семнадцать лет назад многие почти не знакомые ей женщины считали себя вправе спросить Илону, не ощущает ли она «приближение кровотечения». У невесты узнавали, не тянет ли у неё внизу живота или ещё что-то подобное, и это казалось на грани приличий. Так и хотелось ответить: «Оставьте меня», — но Илона сдерживалась, а теперь ей так же приходилось сдерживаться, когда чуть ли не каждая дама из свиты тёти Эржебет, улучив минуту, приставала:

— Вы уж простите мой вопрос. Как вам показался этот Дракула?

— Человек как человек, — отвечала невеста и отворачивалась, мысленно добавляя: «А кто вы такая, чтобы расспрашивать меня?»

Больше всего настырности проявляли четыре юные особы, пользовавшиеся у тёти особым благоволением:

— Илона, а портрет твоего жениха по-прежнему у тебя в спальне? — хитро улыбнувшись, спросила одна из них.

— Да, — ответила невеста. — А что?

— Он закрыт покрывалом или открыт? — так же хитро спросила другая шалунья.

— Почему вы спрашиваете? — удивилась Илона.

— Закрыт или открыт? — повторила вопрос третья и почему-то готова была прыснуть со смеху.

— Кажется, открыт. Последние дни я не обращала внимания, — призналась невеста.

У всех четверых красавиц сделались круглые глаза, а Эржебет, сидевшая рядом, тоже начала хитро улыбаться.

— А в чём дело? — принялась допытываться Илона, в очередной раз вспоминая слова старшей сестры, о том, что все четыре юные красавицы — дурочки.

— Как можно не обращать внимания! — всё с такими же круглыми глазами произнесла Орсолья. — Ведь если портрет открыт, то смотрит на тебя всё время. Вот ты переодеваешься, а он смотрит. Разве тебе всё равно?

Остальные три юные особы захихикали, прикрывая ладошками рты, а Илона не знала, что и ответить на эти рассуждения, которые казались ужасно глупыми.

— Или вот, например, ты спишь, а он смотрит на тебя из угла. Всю ночь, — многозначительно произнесла Орсолья и тоже захихикала в кулачок. — Неужели, тебе всё равно?

Илона не смогла ничего ответить и просто пожала плечами, а юные придворные дамы продолжали веселиться.

* * *

В те дни даже Маргит, казалось, вела себя странно и глупо, а ведь она делала то же, что и всегда — собирала сплетни, чтобы пересказывать младшей сестре. Наверное, Маргит таким способом стремилась проявить заботу об Илоне, но получалась не забота, а почти издёвка.

Сплетница, сидя в покоях младшей сестры во дворце, то и дело качала головой:

— Ах, сестрёнка. И как же ты выйдешь замуж за этого Дракулу. Я про твоего жениха такое слышала! Знаешь, как он с женщинами обращается?

— Тётя Эржебет говорила, что он способен быть любезным и обходительным, а у меня была возможность в этом убедиться, — спокойно произнесла Илона, уткнувшись в вышивание, но Маргит продолжала:

— Ты всё-таки послушай. Говорят, был случай с какой-то женщиной, из простых. Дракула однажды ехал куда-то и встретил её мужа, который работал в поле. А Дракула начал расспрашивать того человека про жизнь, как у влахов принято, и увидел, что у него, то есть у мужа той женщины, рубашка криво сшита. Дракула спросил, кто шил рубашку, и услышал «жена». Дракула спросил, где она сейчас. Оказалось, что дома. И Дракула немедленно поехал в тот дом и велел своим слугам отрубить ей руки за то, что она плохо шьёт. Вот так! Только представь!

Илону передёрнуло, но она всё же смогла спокойно спросить:

— Маргит, ты, в самом деле, хочешь, чтобы я это представила? Зачем?

— Ты же должна знать, за кого выходишь замуж, — ответила старшая сестра, будто не замечая, что этот разговор нежелателен. — Вот ты решишь ему что-нибудь сшить сама, а ему не понравится. И что будет? Ты знаешь? А я не знаю.

— Маргит, перестань, — отмахнулась Илона. — Зачем мне что-то ему шить, если можно нанять швею?

— Значит, он велит, чтобы руки отрубили швее.

Младшая сестра ничего не ответила, только вздохнула, но старшая даже не думала угомониться:

— А ещё мне рассказывали, что однажды, когда Дракула воевал с кем-то в Эрдели, то приказал казнить целую толпу пленных женщин. Дракула сразился со своим врагом, а когда разбил его армию, то увидел, что за этой армией шла целая толпа женщин... ну... проституток, которые ходят за солдатами. И Дракула велел всех этих женщин посадить на колья.

Илона опять промолчала, а Маргит, многозначительно подняв палец, изрекла:

— Вот такой он суровый человек, твой жених.

Младшая сестра отмалчивалась, а старшая всё говорила и говорила: