Принцесса Иляна

Увы, именно так следовало стоять, чтобы портной, приглашённый в дом, мог снять мерку. Когда «мальчик» сравнивал себя с пугалом, портной как раз обмерял длину рук, поэтому Илона ответила:

— Ничего-ничего. Немного побудешь пугалом, чтобы после выглядеть, как подобает. Не то вконец обносишься и что тогда? Вот ты сам называешь себя пугалом. А не боишься, что пугалом тебя назовут другие?

Меж тем портной закончил обмер и на чёрной дощечке, которую он оставил на столе, появилась ещё одна, последняя, цифра, начерченная мелом.

— Итак, сколько нам понадобится полотна? — со всей возможной серьёзностью спросила Илона.

— Мальчик-то совсем взрослый, — задумчиво проговорил портной. — Я-то думал, ему меньше лет, когда вы первый раз сказали, что придётся на «мальчика» шить. Пятьдесят пять локтей никак не хватит.

— А сколько нужно? — всё так же спокойно спросила Илона.

— Семьдесят, — ответил портной.

— Семьдесят локтей полотна, чтобы сшить двенадцать сорочек? Вы с ума сошли! — мачехе было совсем не жалко потратиться на пасынка, но и дурой выглядеть не хотелось, пусть даже из всех присутствующих только сам портной и его помощник решили бы, что она дура.

Пасынок ничего не понимал в портняжном искусстве. Муж, который сидел в дальнем углу комнаты и лениво наблюдал за происходящим, тоже не разбирался в этих делах.

— Госпожа, я могу пошить и из меньшего количества, но сорочки будут куцые, — возразил портной.

При упоминании о куцых рубашках Илоне вдруг почему-то вспомнилась история про крестьянку с отрубленными руками и про предупреждение Маргит: «Он тебе тоже руки отрубит».

Помнится, Илона тогда ответила сестре, что бояться нечего, но теперь вдруг испугалась, и весёлое настроение исчезло. Жена Дракулы покосилась на мужа, который, кажется, даже не заметил, что происходит. И, тем не менее, свою правоту следовало отстаивать.

— Ты пражскими локтями считаешь? — строго спросила Илона у портного.

— Нет, венскими[10], госпожа.

Ну, это уже была откровенная наглость! Вдруг вспомнились слова матери: «Слуги вертят тобой и крутят, как хотят». А теперь крутил и портной! Пришёл в богатый дом и, поняв, что у хозяйки мягкий характер, начал требовать.

— Да куда же столько? — Илона от возмущения с трудом подбирала слова. — На одну сорочку нужно всего-то пять локтей! По одному на каждый рукав. По одному на переднюю и заднюю часть. И по одному на отделку.

— Мальчик-то больно взрослый, — повторил портной свои недавние слова.

— Ну, и что? — не унималась Илона. — Мой мальчик — не великан. Я видела, что ты мелом пишешь. По твоим расчётам ему на двенадцать сорочек хватит шестьдесят локтей. Ты просто хочешь себе полотна оставить ещё на две сорочки, в дополненье к той плате, что тебе обещана. Мошенник!

Ладислав Дракула, услышав о мошенничестве, встрепенулся, спросил из своего угла:

— Что? Кто-то вздумал хитрить?

— Да! — выпалила Илона. — Я ещё посмотрю, давать ли ему заказ, а то договоримся мы на шестьдесят локтей, а он себе всё равно полотна отрежет, и рубашки получатся короткие.

— А шестьдесят, в самом деле, хватит? — продолжал спрашивать муж.

— Руку даю на отсечение! — опять выпалила Илона и осеклась, осознав смысл собственных слов. Она вовсе не хотела допускать отсечение даже одной своей руки.

А вот Дракула, кажется, так ничего и не понял:

— Ну, а что ж ты робеешь? — улыбнулся он. — Воюй с этим мошенником дальше.

— А если он плохо сошьёт, ты меня ругать станешь? — Илона помялась. — Как ту женщину...

— Кого?

— Ту, которая шила мужу короткие рубашки.

Дракула, наконец, понял, но вопрос в его взгляде остался: «Ты шутишь или нет, моя супруга?»

Илона и сама не знала, шутит ли, но тут услышала, как Ласло, сойдя с табуреточки, тихо засмеялся. Вслед за Ласло засмеялся и его отец, а точнее захохотал:

— Если я и проучу тебя, моя милая, то тем же способом, как проучил ту женщину. Так, как я рассказывал тебе ещё до свадьбы. Основательно проучу, и пусть у тебя после этого родится мальчик.

Илона почувствовала, что краснеет, но сейчас не имело смысла укорять мужа, который, нисколько не смущаясь, отпускал такие непристойные шутки, да ещё при посторонних.

Дракула продолжал смеяться, а Илона, снова напустив на себя строгий вид, обратилась к портному:

— Сойдёмся на шестидесяти пяти локтях. Денег получишь, сколько обещано. Годится?

— Да, госпожа, — портной поклонился, и в этом поклоне, кажется, проявилось неподдельное уважение.

Илона осталась довольна условиями сделки, но решила ещё побыть строгой:

— Если рубашки окажутся коротки, станешь за свой счёт их перешивать. И не отвертишься.

Для убедительности она хотела напомнить: «Я — двоюродная сестра короля», — но вдруг подумала, что более действенными окажутся другие слова:

— Ты помнишь, кто мой муж? Тот самый Дракула. Ты шьёшь рубашки для его сына, и если что-то окажется не так... — жена Дракулы погрозила пальцем.