Принцесса Иляна

— Нет-нет, он похож. Но не так, как ты думаешь. У него во многом твой характер, упрямый, но если ты упрямишься открыто, то твой сын надевает шкуру ягнёнка. Так его научили при дворе епископа.

— А вот путешествовать, похоже, не любит, — заметил Дракула. — Помню, в его годы я всегда был рад отправиться куда-нибудь. Мне не сиделось на месте. Да и сейчас не очень сидится, а он...

— Твой сын любит путешествовать, но не так, как ты, — продолжала убеждать Илона. — Ты в минувшие годы объездил много земель, а он путешествует по страницам книг. Он только-только открыл для себя Буду, но ты хочешь сразу открыть ему весь мир. Это то же самое, что предложить разом прочесть все книги в библиотеке. Конечно, твой сын упрямится.

Ладислав Дракула подошёл и обнял её:

— Как ты хорошо сказала. Почему ты не говоришь так со мной всегда?

— Как «так»? — насторожилась Илона и сама почувствовала, что голос её леденеет, а ведь ещё несколько мгновений назад она говорила очень тепло.

Дракула как будто не заметил перемены или предпочёл не замечать, обнял крепче:

— Сердечно, заботливо. Временами ты заботишься обо мне, а временами — только делаешь вид, что заботишься. Раньше я думал, что ты, когда делаешь вид, просто обижена на меня за что-то. Думал, я должен попросить прощения, чтобы ты снова одарила меня тёплым взглядом. А сейчас... не знаю, что думать.

— Я не понимаю тебя, мой супруг, — всё больше настораживалась Илона.

— Ты на моей стороне? Или на стороне Матьяша? — продолжал спрашивать тот, не разжимая железных объятий и словно прислушиваясь к биению её сердца, которое стучало всё громче, потому что звучали неудобные вопросы. Сердце билось в смятении.

— Что значит «на стороне»? — в свою очередь спросила Илона. — Разве есть стороны? Я думала, что наш с тобой брак положил этому конец, и теперь ты и мой кузен Матьяш — верные союзники. Вы оба на одной стороне, а на другой — турки.

В глубине души она чувствовала, что всё не так, но разве могла сказать что-то иное? По-другому говорить не следовало, но Ладислав Дракула разочарованно хмыкнул и разомкнул объятия:

— Так значит, моя супруга, ты из тех, кто стремится угодить всем и каждому, со всеми быть в дружбе? И думаешь, у тебя получится?

Илона молчала, а муж, приняв её молчание за согласие со сказанным, покачал головой:

— Нет, выбрать придётся. И даже если ты не хочешь выбрать, всё равно выберешь. Нельзя вечно улыбаться и направо, и налево и каждому говорить то, что он хочет от тебя слышать. Рано или поздно, чтобы поддержать кого-то, придётся что-то сделать. А если не сделаешь, значит, тем самым покажешь, что выбрала иную сторону. Как бы ты ни старалась, рано или поздно кто-то назовёт тебя предательницей.

Илона смотрела ошарашено и не могла понять, что происходит: «Мы так хорошо говорили и вдруг... такие слова! Почему?» Она ушла из комнаты, так ничего и не сказав, а муж на этом не успокоился. Дракула как будто хотел, чтобы она выбрала сторону до его отъезда, и будто подталкивал к этому выбору: все последующие дни говорил ей резкие слова, причём становился резким почти без причины.

— Ты так довольна, — например, сказал он, видя, что в одной из комнат Илона уже разложила на сундуках и скамьях часть его вещей и вещей Ласло, которые следует взять в дорогу. — Радуешься моему скорому отъезду? Радуешься, что сможешь спровадить меня?

— Я не понимаю тебя, мой супруг, — холодно ответила ему жена. В то мгновение она действительно хотела, чтобы муж поскорей уехал.

И так же было в другой раз, когда муж произнёс:

— Помнится, ты говорила, что вышла замуж, потому что я понравился тебе. Но, как видно, я оказался не таким, как ты представляла.

Спальню жены он посещать перестал даже в те ночи, когда мог бы. Поэтому казалось странным, что в период ссор ни разу не зашла речь о том, чтобы разъехаться, то есть жить отдельно. «Ничего. В поездке он остынет, обдумает своё поведение и вернётся успокоенным», — думала Илона, которая по-прежнему не хотела жить порознь. Ей просто хотелось, чтобы прекратились странные вопросы, на которые она не знала, что отвечать. Эти вопросы могли кого угодно вывести из терпения!

И вот, наконец, настало утро, назначенное для отъезда. Ясное июльское утро, которое дышало прохладой лишь потому, что было ещё очень рано. Улицы и фасады домов оставались в густой, почти чёрной тени, и лишь небо ярко сияло.

Илона вместе с Йерне и прочей челядью стояла возле открытых ворот и смотрела, как пятеро конных скрываются за углом: муж, пасынок, двое конных слуг, тянущих за собой вьючных лошадей, и один королевский посланец. Однако это не значило, что путешественники так и отправятся в Эрдели впятером: после переправы на будайскую сторону к ним должны были присоединиться королевские чиновники, призванные сопровождать Ладислава Дракулу в поездке, и положенная охрана.

Илона, глядя вслед мужу и пасынку, прежде всего жалела об отъезде Ласло. Накануне она даже попросила его: