Принцесса Иляна

В тот день Илона, которую сопровождала Йерне, как обычно, пришла немного раньше начала службы, так что храм оставался ещё полупуст. Оставив служанку стоять ближе к алтарю, чтобы придержала для госпожи место в медленно сгущающейся толпе[11], госпожа отошла в один из закоулков церкви, где преклонила колени перед статуей Девы Марии.

От молитв отвлёк разговор двух женщин, стоявших у стены в нескольких шагах от Илоны. Они говорили шёпотом, но одна из собеседниц так воодушевилась, что её шёпот стал слишком громким, а в каменном храме всё прекрасно слышно.

— ...подземный ход! — говорила воодушевлённая собеседница. — Она ходила к нему в башню через подземный ход. И оставалась у него до того часа, пока не начнут меняться стражи. Тогда ей приходилось возвращаться обратно к себе во дворец, потому что стражники заглядывали к Дракуле и проверяли, что он делает.

Слово «Дракула» заставило Илону начать прислушиваться: «Наверное, они судачат о том, что в Вышеграде у моего мужа была любовница».

— Быть не может! — меж тем воскликнула другая собеседница, и тоже слишком громко.

— Да может, может, — продолжала первая. — Пока он был в Вышеграде, она то и дело ездила туда под разными предлогами, жила там во дворце и всегда просила, чтобы ей давали одни и те же покои, чтобы ходить через ход. Она думала, что никто не догадается. Но Матьяш всё равно про это узнал, и тогда решил её и Дракулу поженить, чтобы она больше не позорилась.

Слушая это, Илона чуть не задохнулась от возмущения. Оказалось, что говорили о ней. И навыдумывали всякого! Откуда только взяли! Значит, сплетницы решили, будто она вышла замуж за Дракулу только потому, что сама же за ним и бегала?! А как же Вацлав. Значит, Вацлав и вовсе не существовал?

— Так она влюбилась, что ли? — меж тем продолжала удивляться вторая собеседница. — Господь всемогущий! Я слышала, этот Дракула страшный, что просто ужас.

— А может, ей это и понравилось, — хмыкнула первая. — Я слышала, сама Илона тоже красотой не блещет, но рядом с Дракулой и она покажется красавицей. А ему, когда он в башне сидел, любая сгодилась бы. Других-то всё равно не было.

«Вот, как просто всё! — Илона почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. — Значит, не было у Матьяша намерения идти в крестовый поход и сделать Дракулу союзником. Король просто пристроил, наконец, свою кузину, которая лицом была страшная, как смерть, и никто кроме страшилища-Дракулы на такую не позарился».

Собеседницы, сейчас так зло обсуждавшие королевскую кузину, наверное, знали её возраст, но не знали о предыдущем браке и полагали, что она дожила до тридцати лет, так ни разу и не побывав замужем. А почему раньше замуж не вышла? Ясное дело! Страшная!

Илоне даже смешно стало вспомнить, как Эржебет уверяла, что свадьба с Дракулой — не урон чести! Вот, как теперь сплетничают о жене Дракулы! И не только в этой церкви.

Невольно вспомнились слова самого Дракулы: «Моей будущей супруге придётся нелегко из-за разных сплетен». Получалось, что он оказался честнее, чем Эржебет, стремившаяся представить Илоне сомнительный брак в наиболее выгодном свете.

Оскорблённой племяннице захотелось сейчас же поехать к тётушке и рассказать обо всём. Но сперва хотелось спросить сплетниц: «А что же Дракула сам не сбежал от такой уродины по подземному ходу и не нашёл себе никого покрасивее?» Илона уже приоткрыла рот, чтобы произнести эти слова, но в последний момент сдержалась. А сплетницы всё продолжали:

— Говорят, она теперь к нам в храм ходит. С сынком вместе.

— Каким сынком?

— Да от Дракулы. Каким ещё!

— Так у них и сын есть?

— А то! Взрослый уже. Илона с Дракулой ещё давно спуталась. В тот год, когда король привёз его в Буду как преступника, она сразу же на это страшилище и кинулась. Нашёл сапог пару. Она сама уродина, и он страшилище. Вот тогда Илона и забрюхатела. А после, когда родила, стала таскаться в Вышеград.

«Радуйся, — мысленно подбодрила себя жена Дракулы. — Эти сплетницы назвали Ласло твоим сыном». Даже не хотелось спрашивать, как же так вышло, что король арестовал Дракулу и посадил в тюрьму тринадцать лет назад, а сыну уже двадцатый год пошёл.

Теперь показалось даже к лучшему, что про Вацлава эти сплетницы ничего не знали. «Ещё не хватало, чтобы они трепали его имя, — подумала Илона. — Пусть треплют только моё... и ещё имя Дракулы. Он привык к тому, что молва рассказывает небылицы, и что о нём судачит весь свет».

Жена Дракулы вдруг поняла, что нет смысла жаловаться тётушке. Всему королевству рты не заткнёшь, да и Эржебет всё-таки не обманывала. Утверждая, что сплетен не будет, если Илона станет держать себя достойно, тётя имела в виду только королевский двор, ведь при дворе хорошо знали всю историю свадьбы. А что могли знать горожанки из Пешта?