Принцесса Иляна

— Нет-нет, — произнесла она прежде, чем муж что-нибудь ответит на предложение гостя, — у меня совсем нет времени позировать. Мне надо заниматься домашним хозяйством.

Тратить время на общий портрет не хотелось и по другой причине. Илона не считала себя красавицей и боялась обнаружить, что на взгляд живописца всё ещё хуже. Живописец, которого Джулиано называл «мой учитель», явно имел склонность к тому, чтобы изображать свою очередную модель без прикрас. По крайней мере, лицо.

Илона не хотела увидеть себя беспристрастными глазами этого художника. Когда смотришься в зеркало, и отражение тебе не нравится, всегда можно чуть повернуть голову, улыбнуться, поправить волосы, и лицо как будто меняется, но это всё равно ты. А на портрете так не выйдет. Глядя на «отражение», которое остаётся неподвижным, как ни крутись, ты со всей обречённостью сознаёшь: «Именно такой тебя создал Бог. Что есть, то есть, и ничего не изменишь». А когда художник рисует тебя лучше, чем ты есть, ты говоришь себе: «Это не я».

— Как жаль! — воскликнул Джулиано. — Вдвойне жаль, поскольку я вижу, что госпожа разбирается в живописи, понимает тонкости. Делать портреты тех, кто понимает и сможет оценить работу, мастеру всегда приятно.

— Нет, я позировать не смогу, — повторила Илона.

— А господин Ладислав? — спросил гость без особой надежды.

Ладислав Дракула засмеялся:

— Нет уж, прости. Мне и в прошлый раз еле хватило терпения, чтобы потакать всем причудам твоего учителя. Вот вместе с супругой я бы согласился, но снова оказаться на картине одному... не хочу.

Джулиано просительно посмотрел на Илону, будто говорил: «Сжальтесь. От вашего решения зависит мой с учителем заработок», — но хозяйка жилища лишь покачала головой.

Молодой итальянец, наверное, был достаточно опытным, чтобы понять главную причину отказа Илоны, но не пытался убедить её в том, что на портрете получится весьма миловидная особа. Говорить о достоинствах её внешности, когда муж сидит рядом, за тем же столом, конечно, не следовало.

В то же время гость хотел завоевать расположение не только хозяина дома, но и хозяйки, поэтому принялся нахваливать обед. Когда принесли гуляш, юноша сказал, что во Флоренции, откуда он родом, это готовят иначе, но за годы, прожитые в Венгрии, он успел полюбить и венгерское блюдо:

— То, что вы называете «гуляш», мы называем «спеццатино». Во Флоренции это готовят из цыплёнка, но из говядины — тоже очень вкусно. Я успел заметить, что у каждой хозяйки рецепт свой.

Сходу назвав основные ингредиенты, Джулиано сказал, что в гуляше, который ему подали сейчас, «есть что-то ещё, особая специя». Гость принялся угадывать, и Илоне вдруг почему-то сделалось очень весело, когда она мотала головой и говорила «нет», «снова нет».

На пятый или шестой раз он угадал, но тут же заметив, что Ладислав Дракула, а также Ласло, всё это время молча следивший за ходом беседы, заскучали, сменил тему. Теперь гость обратился к Ласло, которому был представлен перед началом обеда.

Узнав в ходе недолгих расспросов, что «молодой господин», когда воспитывался при дворе епископа Надьварадского, постоянно имел дело с книгами и полюбил их, итальянец заговорил о типографии Андрея Хесса:

— Она находится почти рядом с моим домом и выходит окнами на площадь Девы Марии, рядом с рыбным рынком. Неужели молодой господин там не был? Удивительно! Этот немец, Хесс, вот уже два года как наладил своё дело. Многие ходят туда посмотреть на производство печатных книг и говорят, что это просто чудо. Я понимаю, почему. Ведь на всё королевство типография единственная!

Илона снова подумала о том, что пришло ей в голову ещё в первые минуты знакомства с Джулиано — что по возрасту он больше подходит в приятели для девятнадцатилетнего Ласло, а не для Ладислава Дракулы.

Меж тем выяснилось, что Ласло охотно пошёл бы посмотреть. Он видел печатные книги в королевской библиотеке, поэтому теперь хотел узнать, как же они делаются.

Джулиано любезно вызвался проводить, ведь «всё равно по дороге», а заодно предложил показать юноше всю Буду:

— Я могу показать молодому господину всё, что ни есть интересного во всей округе!

Молодые люди сразу поняли друг друга, да и Илона сразу поняла, что книги, по мнению итальянца, — далеко не самое интересное, что есть в Буде. А самое интересное — женщины.

— Я не могу похвастаться тем, что прожил в Буде всю жизнь, — продолжал Джулиано, — но я прожил там достаточно, чтобы с полным правом утверждать: я знаю, как найти в этом городе отличные развлечения за весьма умеренную цену.

Он выразился тонко, чтобы оставить себе путь к отступлению, если хозяйка начнёт возмущаться наглостью гостя. Увы, трудно угодить всем сразу. Говоришь с хозяйкой дома о гуляше — скучают хозяин и его сын. Говоришь о весёлых красотках — хозяйка может рассердиться.