Принцесса Иляна

Конечно, Джулиано не голодал — иначе это отразилось бы на его лице (голодающие румяными не бывают), но денег от упомянутого гонорара, наверное, осталось немного, и юноша стремился совершать как можно меньше трат.

Пришлось Илоне вмешаться в это дело:

— А может, пригласим гостя к обеду? — спросила она. — Ещё четверть часа, и всё будет готово.

Джулиано отвесил благодарный поклон даже раньше, чем Ладислав Дракула успел кивнуть, выражая согласие с супругой, поэтому Илона подумала: «Голоден», — а её муж, видя воодушевление гостя, с подозрением спросил:

— Тебе точно не нужны деньги? Я охотно одолжу. Главное, чтобы ты после этого не забыл дорогу в мой дом. Мне будет жаль, если ты больше не появишься.

Говоря о деньгах, он, наверное, забыл, что сам сейчас без денег, ведь на Еврейской улице уверял, будто не нуждается, однако Илона уже приготовилась выручить мужа и ни в чём не укорять, поэтому слегка огорчилась, когда итальянец отказался от денег и во второй раз. Своим отказом он не дал ей сделать доброе дело.

Во время обеда, сидя перед дымящейся тарелкой, гость спросил у «хозяйки дома», как ей показался портрет её супруга:

— Удалось ли моему учителю уловить сходство?

Вопрос был самый обычный. Его следовало ожидать, но Илона смутилась. Теперь, в присутствии мужа и пасынка, она стеснялась повторить то, о чём подумала, когда впервые решилась внимательно разглядеть картину. Как же скажешь мужу, что на портрете у него был взгляд обречённого! «Ладислав Дракула решит, что ты согласилась на брак из жалости. А ведь ты уже говорила в первую брачную ночь, что образ на портрете тебе понравился».

Хорошо, что Илона вовремя сообразила, что сейчас её никто прямо об этом не спрашивает — выражая своё мнение о портрете, можно сказать что-то другое. Но что? Она вдруг вспомнила, что плечи на портрете узковаты. И нет даже намёка на мелкие морщины вокруг глаз. Следовало ли говорить об этом?

— Конечно, сходство есть, — наконец, произнесла жена Дракулы. — И я думаю, что художник старался не льстить, когда рисовал лицо. Но зачем было рисовать такое богатое одеяние?

Помнится, в первый раз, глядя на картину, она обратила внимание только на кроваво-красный цвет одежд, но позднее удивилась, что шапка Дракулы украшена невиданным количеством жемчуга. Узник не мог быть так одет.

— Полагаю, что мой учитель хотел изобразить правителя, а не узника, — сказал Джулиано.

— Даже если так, то я, глядя на портрет, знала, что это узник, — уже смелее произнесла Илона. — Я знала это с самого начала. И знала, что заключение было долгим. Поэтому меня не удивила худоба лица. И взгляд... именно такой может быть у узника.

— Именно такой? — переспросил гость.

Илона поняла, что проговорилась, но останавливаться было поздно:

— Да, — сказала она. — Взгляд, обращённый куда-то в прошлое. В будущее так не смотрят. Как будто человек, изображённый на портрете, — Илона намеренно не произнесла «мой муж», — не надеялся обрести свободу.

— А так и было, — вдруг произнёс Ладислав Дракула и весело добавил. — Я хотел получить свободу, но не надеялся на исполнение этого. Я не знал, для чего нужна картина. А если бы знал, то смотрел бы по-другому.

Жена воззрилась на него с некоторым удивлением, а Дракула продолжал, уже обращаясь к ней:

— Я смотрел бы прямо на тебя, на свою будущую невесту, а не в прошлое.

Сейчас он так и смотрел: прямо и даже дерзко, потому что во взгляде была лукавая искорка, которую Илона видела уже много раз. Такой взгляд означал, что муж прямо сейчас предпочёл бы отправиться в спальню. «И тогда я не согласилась бы выйти замуж», — подумала Илона, опуская глаза.

Джулиано, поняв, что беседа грозит перейти в неловкое молчание, тут же перевёл её на прежнюю тему и вкрадчиво спросил:

— Так значит, госпожа полагает, что богатое одеяние на портрете не вполне уместно?

— Возможно, следовало изобразить на портрете ту одежду, которая была на самом деле, — ответила Илона, старательно избегая встречаться взглядом с мужем.

— Вот! — воскликнул Ладислав Дракула, и снова это прозвучало весело. — Джулиано, я тебе то же самое говорил в Вышеграде, когда ты показывал мне портрет. Зачем такое одеяние?

А гость всё выпытывал у хозяйки:

— Может быть, госпожу смущает что-то ещё?

— Нет, портрет вполне удачен, — ответила она и всё же призналась: — Но он мрачный. Поэтому я не решаюсь повесить его в доме. Он хранится у меня, завёрнутый в сукно, а вот повесить его на стену...

— А что если мой учитель нарисует ещё один портрет? — спросил Джулиано. — Новый мрачным не будет. Или можно сделать портрет господина Ладислава вместе с супругой. — Немного помолчав, итальянец улыбнулся немного виновато. — По правде говоря, придя сюда, я надеялся получить не денег в долг, а получить заказ. Просто не решался сразу переходить к делу.

Теперь он говорил откровенно, и получалось, что Ладислав Дракула и этот юноша-итальянец — впрямь приятели, которые весьма хорошо друг друга знают, и потому им не имеет смысла друг другу лгать: обман быстро раскроется.

Однако для Илоны было бы легче дать денег просто так, а не за работу: