Принцесса из рода Борджиа

— Так я должен был ждать вас у церкви Сен-Поль с Фарнезе и Клодом? И я вам там назначил встречу?

— Вы передали мне это через госпожу д'Обинье, которая пришла ко мне от вашего имени…

Тут Пардальян задумался над тем, что ему сказал Моревер: Фарнезе и Клод заточены во дворце на Ситэ, и им предстоит умереть от голода. Карл рассказал о визите красивой дамы и о том, что за ним последовало, вплоть до сцены, имевшей место ночью в церкви Сен-Поль.

— Отлично! — сказал внимательно слушавший Пардальян. — Теперь, ваша светлость, я скажу вам две вещи: первое — это то, что я не мог назначить вам какое-либо свидание с Фарнезе и мэтром Клодом, потому что я никогда не видел этого Клода, потому что я не встречался с принцем Фарнезе, Жаном де Кервилье после мимолетной беседы с ним в Монмартрском аббатстве и, наконец, потому, что через два часа после того, как мы с вами расстались, я был схвачен на постоялом дворе «У ворожеи».

— О! Меня провели! — вскричал Карл, вспыхнув. — Меня заманили в западню!

— Второе заключается в том, что дама в маске и переодетая дворянином, ваша прекрасная и досточтимая вестница, вовсе не носит уважаемое имя д'Обинье…

— А как же ее зовут? — спросил Карл с любопытством.

— Ее зовут Фауста! — спокойно ответил Пардальян.

— Фауста?

— Это имя вам ничего не говорит. Терпение! Вы не замедлите познакомиться с ней и по достоинству оценить сию необыкновенную особу.

— Но она все же из семейства д'Обинье?

— Нет, она из семейства Борджиа. Слышали ли вы что-нибудь о семействе Борджиа, монсеньор?

— Увы, Пардальян, не в моей ли собственной семье есть женщина еще более зловещая, чем знаменитая Лукреция. Или вы забыли, что мать Карла IX и Генриха III зовут Екатерина Медичи?

— Да, вы правы, великая Екатерина по своим злодействам вполне может соперничать с прославленной итальянкой, и, что касается меня, то я имел возможность восхищаться ее мрачным гением, находясь совсем рядом. Я даже скажу, что, начиная с позапрошлой ночи, когда ко мне зашел поболтать один старый знакомый, мое восхищение Екатериной стало столь сильным, что я не буду знать покоя до тех пор, пока не доберусь до этой прославленной государыни…

— Что же вы узнали? Что она вам сделала? — проговорил, запинаясь, дрожащий Карл.

— Что она мне сделала?.. Но речь сейчас не о ней. Я хочу вам сказать, что Екатерина Медичи — хотя и прилежная, но всего лишь ученица в сравнении с представительницей рода Борджиа. Опасайтесь Фаусты, ваша светлость! Я еще не вижу цель, которую пытается достичь сия дама, хотя и разгадал частично ее намерения. Однако я очень хорошо понимаю сейчас то, что казалось мне загадкой еще несколько дней назад… Многое проясняется в мертвящем свете этого имени: и похищение Виолетты Бельгодером, и то, что Виолетту потащили на казнь как еретичку, под именем одной из девиц Фурко — да, теперь мне все понятно! Это дело рук Фаусты!

— О! В таком случае — горе этой женщине! — твердо сказал герцог Ангулемский. — Пардальян, надо найти эту тигрицу, и я задушу ее собственными руками.

— Терпение! Вы ее увидите и, быть может, гораздо раньше, чем думаете! Берегитесь! По тому визиту, что она вам нанесла, по той ловушке, которую она вам устроила и в которую вы попались с закрытыми глазами, вы должны понять, с какой силой столкнулись.

— Пускай я даже погибну! — заявил бесстрашно юноша.

— А, черт побери, все было бы слишком просто, если бы речь шла только о том, чтобы умереть. Нет, речь не идет о смерти: речь идет о том, чтобы жить и вернуть жизнь той, кого вы любите…

— Да-да!..

— А для этого, я вам уже говорил, достаточно схватить господина Моревера…

— О, Пардальян! Я теряю разум, когда сталкиваюсь с этими тайнами. При чем здесь Моревер?

Пардальян бросил на своего спутника взгляд, полный сострадания.

«Бедный мальчик! — подумал он. — Что бы ты сказал, если бы узнал, что твоя невеста стала супругой Моревера!..»

— Я говорю, — громко сказал он, — что надо захватить Моревера, потому что Фауста использует его в своих зловещих планах. От него мы узнаем многое. Когда Моревер будет в нашей власти, Фауста лишится одного из своих опасных подручных.

— Почему вы не нападете прямо на ее дом? Пардальян, вы что, не видите, что я вне себя?!

Пардальян взял Карла за руку.

— Позвольте мне действовать по собственному разумению! — сказал он. — Кажется, вы сами говорили: нет ничего непоправимого, кроме смерти. Виолетта жива… Вот что нам важно знать сейчас! Что же до Фаусты, то вы теперь принадлежите к числу тех, на кого устремлен ее поистине смертоносный взгляд. Берегитесь! Я не могу угадать, зачем это ей понадобилось покарать Виолетту. Но не сомневайтесь в том, что если она знает, что вы любите это дитя… а она это знает!.. она, не задумываясь, нанесет вам удар точно так же, как попыталась нанести удар мне и как нанесла удар Фарнезе и Клоду.

— Но это значит, что она очень могущественна! — изумленно вскричал Карл.